Абрамцевские художники "заболели" глиняной "лихорадкой" в 1888 году. Глина, по словам Скоморохова, "затягивает, как наркотик": вскоре здесь лепили все, включая самого Савву Мамонтова.
Учителем был знаменитый художник Михаил Врубель. Он даже изобрел новый способ изготовления керамики: глину раскрашивал красками, изготовленными на основе окисей металлов, а затем помещал их в плотно закрывающуюся печь. Получалось нечто уникальное: то ли мозаика, то ли чеканка, то ли картина, написанная металлом и камнем. Правда, в результате необычных опытов художник "нахватался" паров тяжелых металлов, заболел и рано умер...
Абрамцевская керамическая мастерская, организованная Врубелем, просуществовала до начала 30-х годов прошлого века. После революции вместе с утварью и мастеровыми ее перевезли в Москву, где под присмотром "искусствоведов в штатском" долгое время изготавливались изразцы для кремлевских печей, керамические вазы со звездами и серпами - для подношения высоким гостям.
Глина, которую специально для гончарных уроков сейчас привозят из Гжели, здоровью не только не вредит, но и, по утверждению гончаров, лечит. В процессе лепки дети становятся умнее, спокойнее и добрее, утверждает Скоморохов.
Размятую глину они укладывают в формочки: гербы городов, собаки, сказочные персонажи, цветы, бабочки, знаки зодиака... Затем надо утрамбовать глину, простучать ее кулаком, хитрым способом оттуда вытащить - и это лишь первый этап творчества. Потом изделие необходимо тщательно просушить, на что уходит несколько дней. Только тогда можно поместить его в печь - если на фигурке останется хоть капля влаги, в раскаленном жерле произойдет взрыв. Словом, работа простая лишь со стороны. Пословицу "не боги горшки обжигают" Скоморохов понимает по-своему. "На первом месте - боги, - поясняет он. - А гончар - следом, на втором. Недаром ведь материалом для изготовления человека стала именно глина"...
На бесплатные занятия к абрамцевскому гончару сбегаются дети из окрестных поселков и деревень, приезжают из Москвы, с Урала и даже с Камчатки. Нравится в Абрамцеве итальянцам, немцам, американцам с отпрысками.
- А как-то раз, - вспоминает Николай Дмитриевич, - вбегают несколько возбужденных женщин с переводчицей: "Можете ли вы принять сэра Генри?" Почему нет? Можно и сэра. Вскоре вводят мальчика лет семи, испуганный такой и важный одновременно. Посадил я его на лавку, показал, как лепить. Тут прибежали местные ребятишки, расселись вокруг и начали быстро, привычно делать разные фигурки. Сэр Генри посмотрел на них и заплакал. Ничего, мол, у меня не получается... Потом, правда, взял себя в руки. Мамки-няньки не могли его часа два из подвала вытащить. Перепачкался весь, но ушел очень довольный.
- А где же вы учились на гончара? - спрашиваю у Николая Дмитриевича, полагая, что вся его жизнь посвящена этому ремеслу.
Но, оказывается, по основной профессии он - специалист по теории ядерного взрыва. Окончил физико-технический институт, много лет проработал в закрытом военном НИИ, защитил диссертацию, заведовал лабораторией. После перестройки институт захирел, зарплату платить перестали. Многие его коллеги устроились сторожами и дежурными в частные охранные фирмы. Такая же участь ждала и его.
- Всю жизнь я любил мастерить, делать что-то своими руками, - рассказывает Николай Дмитриевич. - А тут как раз сын поступил в Абрамцевское художественное училище, увлекся керамикой. Я решил изучить это дело заодно с ним. И "подсел" на глину, открыл свою маленькую мастерскую. Потом выделили этот подвальчик - делайте, мол, что хотите. Если сможете...
Иногда у веселого человека Скоморохова опускаются руки. Сидя в сыром подвале и получая зарплату в 1800 рублей, он порой теряет надежду на то, что его "глиняные сказки" могут спасти мир. Тем более вокруг старинного поместья в последнее время все активнее разрастаются рестораны и казино, на территории самого музея, по слухам, хотят открыть нечто вроде Диснейленда с отелями и аквапарком. Тогда от тихой, заповедной, сказочной зоны вряд ли что-то останется...
- Все будет хорошо, - говорит Скоморохов. - Ремонт сделаем, новую печку купим и горшки обжигать обязательно будем, почти как боги. Главное - то, что дети к нам будут бегать, - в этом я не сомневаюсь. Пока не кончается сказка - продолжается жизнь...