Центральная Америка за три недели. Часть первая

Путешествие начинается с Гватемалы

Закончив изучать особенности испанской национальной выпивки, Сергей Митин переместился в другие испаноязычные страны, расположенные за океаном. Многие страны Центральной Америки для россиян уже стали безвизовыми, но наши туристы пока туда заезжают нечасто, опасаясь длинной дороги и экзотики. Зачем стоит ехать в Центральную Америку, мы выясним в серии репортажей.

Москва — Гватемала-Сити

Добрался до Гватемала-Сити. Оказывается, это чертовски далеко. От Мадрида лететь 11 часов. А еще до Мадрида 5. Мы вроде привыкли, что Америка — это близко. А оказывается — ничего подобного. Нью-Йорк — близко. Гавана — близко. А Центральная Америка — далеко. От Гаваны до Гватемалы — как от Москвы до Венеции. Зато внизу остаются чудные названия: Сан-Доминго, Порт-о-Пренс, Ямайка, Сан-Томе, Принсипи…

В Мадриде, в аэропорту Баррахос, в терминале 4S открыт превосходный имитатор настоящего мадридского бара с маринованными сардинами «бокеронас» и вареным осьминогом по-галисийски. К нему прилагается настоящее пиво «Мау» и белая «Руэда». Но все-таки это подобие, а не оригинал. Не семейное заведение, не накурено, очередь из туристов. Но для пересадки сойдет.

Гватемала встретила по-зимнему. Пасмурно, +19, но обещанных прогнозом ливней нет. В стране живут 13 миллионов человек, из них 3 миллиона в столице. В аэропорту царит малая авиация. Сотни маленьких вертолетов и самолетов. Вдоль всей посадочной полосы тянутся сараеподобные ангары с винтокрылыми машинками и «Сеснами». Правда, много не только относительно дешевых средств полета, есть и более массивные Нawker и реактивные Learjet. Эксплуатация крайне недорога. От столицы на побережье четырехместным Robinson лететь 1 час, и стоит это 300 долларов. Правда, заплатить придется аэротаксисту «двойной счетчик», если вы не собираетесь вернуться в тот же день. Самолетом дешевле раза в два. Но не везде есть взлетно-посадочные полосы.

Для россиян въезд в Гватемалу безвизовый. Встретил гид — никарагуанец-сандинист, учивший русский язык в военно-воздушном институте во Фрунзе. Представился как бывший партизан и сразу расставил точки над i: «Только в Никарагуа партизаны победили. В остальной Центральной Америке они заключили соглашения». В Гватемале гражданская война длилась 35 лет и закончилась 15 лет назад. То же самое в Гондурасе и Сан-Сальвадоре.

Город сразу дает понять, что ты попал в другую реальность. Заброшенные испанские гасиенды, акведук в романском стиле соседствуют с трущобами и безвкусными бетонными зданиями. Идиотический рекламный проспект обещал: «Не удивляйтесь, если с первых шагов по Гватемала-Сити на мгновение покажется, что вы попали в Мадрид или Париж: сверкающие небоскребы, дорогие бутики и рестораны, широкие улицы и неоновые башни:" Все в милой нашему сердцу простосердечной имитации. Есть и своя Эйфелева башня, и Place de la Concorde, но ни Парижем, ни Мадридом тут не пахнет. Настоящий Новый Свет.

Улицы, проспекты и кварталы пронумерованы, пересекаются под прямыми углами. Небоскребы невысокие. Старые американские автобусы коптят небо неэкологичными выхлопами. На дверях общественного транспорта знаки — в автобус с оружием не входить. Везде полно охраны с автоматами и дробовиками. При этом дружелюбная атмосфера, чудесная музыка, вкусная еда, настоящий мохито, приятнейший ром и отличные сигары.

В гостинице — съезд индейцев майя (их можно фотографировать минимум за 5 местных кецалей). Днем все были в национальных костюмах, вечером переоделись в джинсы и танцуют в ночном клубе.

Гватемала-Сити — Панахачель, озеро Атитлан

Самый сильный повод для размышления — это индейцы майя. Когда они окружают тебя, возникает странное ощущение присутствия на другой планете. К неграм мы привыкли, но иначе одетые люди ростом по грудь, а то и по пояс (хотя я самого среднего для России роста — 175 см) выглядят очень странно. Я не привык смотреть на людей сверху вниз, а тут это буквально неизбежно. И становится ясно, как необычно чувствовали себя конкистадоры.

И как жестоко европейцы изменили традиционную жизнь индейцев, которые теперь ходят в католические храмы и ведут себя так же, как испанские крестьяне. Молодцы азиаты и индийцы, что сумели противостоять энергичному европейскому напору. Ведь майя были счастливы как-то по-своему. А теперь они живут по европейскому шаблону.

В мае 2010-го в 40 км от Гватемала-Сити в течение нескольких недель извергался вулкан. И то, что темным вечером казалось грязью на улицах, светлым утром превратилось в тонны вулканического пепла, который до сих пор сметается метлами, лопатами и тракторами в огромные кучи и подлежит дальнейшей утилизации. Наиболее предприимчивые гватемальцы использовали часть пепла для подсыпки дорожных трещин. Но пепла больше, чем дорожных неровностей.

Сам вулканический пепел представляет собой крупный тяжелый черный песок. Штука страшная. Не хотел бы видеть, как он падает с неба и превращает город в подобие филиала Преисподней. А может, и хотел бы видеть. Только не как он падает на тот город, где я сам живу.

Удивительно, во всей этой вулканическо-индейской атмосфере обнаружить майя, продающих на тротуарах мешками зеленые бобы и наши тривиальные русские лисички.

Совершенно безо всякой логики на центральных улицах и в бедных районах стоят одинокие мариачи — их гитары чуть другой формы, чем европейские, и покрыты мощным слоем темного лака, как стойки баров в приморских городах. Видимо, для защиты инструмента от влажности.

Как оказалось, поверхностные впечатления весьма обманчивы. Вечером познакомились с соотечественницей, которая три года прожила в Гватемала-Сити, а сейчас резидент Панахачеля. Естественно, оказалось, что в столице все время кого-то грабят и убивают. Город считается очень небезопасным. Все кондоминиумы окружены стенами с колючей проволокой, детей одних в город не выпускают и прочее. Мое желание задержаться на пару дней в Гватемала-Сити, чтобы напитаться духом колониального города, было уподоблено желанию американца съездить попить пива в Южном Бутово.

Правда, местные грабители не жалуют вниманием туристов, потому что не знают, что русские возят с собой наличные. Не «чистят» и дорогие машины — мало ли кто в них сидит. Основные мишени — мелкие предприниматели и местный средний класс.

Что же касается в целом криминальной обстановки в Гватемале, то она очень спокойная по двум причинам. В деревнях майя процветает самосуд, и полиция обычно не успевает спасти от смерти воров и убийц, которых линчуют по законам Дикого Запада — могут, например, сжечь живьем. На других территориях типа «Лагуны Ла Тигра», где за порядком присматривает наркомафия, иной преступности не допускается. Да и сами «гопстопники» туда не суются — боятся.

При удалении от города несколько километров вдоль трассы тянутся мастерские вперемежку с домашними столовыми, где питается люд из этих мастерских. Это местные автомобильные заводы. Сюда автовозами из Штатов везут битые машины, которые умельцы вручную восстанавливают и продают.

Потом начинаются сельхозугодья. Вдоль дороги идут самые настоящие пеоны в традиционных шляпах с мотыгами на плече. В полях тракторов нет — только люди, которые издалека из-за малого роста кажутся детьми. Гид говорит, что майя считают: землю нельзя осквернять техникой. Они работают на ней только руками, мясо едят раз в неделю и поэтому живут дольше метисов. Выращивают разнообразные овощи и кукурузу — майя на их языке значит «человек из кукурузы». Как ни абсурдно звучит все написанное выше, средняя продолжительность жизни у мужчин майя более 70 лет. Женщины умирают еще позже. При этом у индейцев довольно высока детская смертность и заметны дауны и слабоумные. Становится понятно, как могло бы выглядеть общество в Европе, если бы современные методы медицины не обнаруживали отклонения еще у неродившегося ребенка.

Панахачель — это одна из нескольких столиц американских хиппи. Город расположен на берегу озера Атитлан. Состоит из туристической улицы Сантандер и прилегающих переулков. Озеро известно видом сразу на три вулкана.

Хиппи облюбовали его в 70-е из-за доступности кокаина и марихуаны. В первую очередь кокаина. Товар продается прямо на улице Сантандер. Надо потолкаться 10–20 минут около отеля Mario’s Room, к вам подойдут и скажут ключевое слово. Расчет происходит в соседнем переулке. Центральноамериканское общество крайне толерантно к наркотикам. Кока — часть местной культуры. При этом проблемы наркомании, считают центральноамериканцы, у них не существует.

В городе живет много повзрослевших хиппи разных национальностей, которые теперь владеют в нем кофейнями и отелями. Но суть города не изменилась: вулканы, озеро и наркотики. Вулканы живут своей жизнью. Озеро рождает легенды о затопленном городе майя, вампирах и страшной водоворотной волне. Наркотики превращаются в чудовищные картины в местных сувенирных лавках. Картины, которые можно вешать на стены, но страшно — из-за сюжетов и расцветки.

В нескольких километрах от Панахачеля зашли на местный рынок. Майя поражают тем, что кажутся людьми без возраста. Крошечный человечек тащит на себе три мешка удобрений с надписью на каждом «100 фунтов». 300 фунтов — это около 120 килограммов. Женщины в длинных юбках и одновременно босиком, в сандалиях или теплой обуви. Многие с детьми, примотанными длинными платками к спине. Ребятишки постарше играют на площади и визжат от радости так же, как все остальные дети в мире.

Девочки-майя в первый раз обычно рожают в 14. Потому в семьях у них по 7–8 детей. Что бы сказал по этому поводу Фрейд, о какой сексуальности может идти речь? Что это за мужчины-майя, которые начинают жить с ребенком и превращают его в многодетную мать? Это другая планета и другая сексуальность. Наша наука едва ли ее объяснит.

Хотя вряд ли можно логично объяснить, чем отличается счастье горного крестьянина-майя от счастья горца-австрияка из Каринтии. Последний пашет на тракторе и ходит в ватерклозет, но его внутреннее спокойствие, наверное, похоже на гармонию его географического антипода.

Продолжение в следующих номерах