В рассказе ее сестры Александры Цыцыной певица предстает такой, какой она была для близких людей
В судьбе знаменитой исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой были взлеты и падения, всенародное признание и сталинские лагеря. 70 лет назад, в сентябре 1948-го, ее взяли под стражу в Казани прямо во время гастролей. А через 5 лет, 6 сентября 1953-го, она дала первый после освобождения концерт... В рассказе ее сестры Александры ЦЫЦЫНОЙ певица предстает такой, какой она была для близких людей.
С сестрой Лидии Руслановой мне довелось встречаться в саратовском пригородном поселке с грозным именем Разбойщина. Дверь открыла женщина среднего роста, с живыми карими глазами. Представилась Александрой Андреевной и начала рассказ о встречах с сестрой и задушевной подругой.
«У нас общий отец, матери разные. Впервые мы друг друга увидели в апреле 1933-го, когда Русланова приехала на гастроли в Саратов. Все было как в сказке — концерт в консерватории, встреча в номере гостиницы «Астория», цветы, подарки. Вспоминали отца, волжского грузчика. Как он таскал неподъемные кули, как любил петь дома. Это от него у Лиды такой звонкий голос...
До войны я часто гостила у сестры в Москве, где она жила с первым мужем, актером Михаилом Гаркави. Во всех трех комнатах лежали роскошные ковры, по всем стенам картины в золоченых рамках. Но больше всего поразил их собственный автомобиль с шофером. Однажды спросила сестру, зачем им столько всего. В ответ услышала: «В детстве я ходила по домам, пела за кусок хлеба и мечтала жить в достатке. Теперь, наконец, все сбылось. А картины и украшения я собираю впрок — на черный день, чтобы снова не нищенствовать». Кто тогда мог знать, что этот день наступит и народная певица в одночасье лишится дорогих вещей, свободы и даже доброго имени?
В семье Руслановой было заведено: после каждого концерта — банкет. Особо мне запомнился вечер, когда я оказалась за одним столом с Леонидом Утесовым. До этого раз десять смотрела «Веселых ребят», чтобы снова увидеть на экране голосистого пастуха, который меня очаровал. Русланову и Утесова сблизила и породнила не только песня. Сестра называла Леонида Осиповича кумом, хотя так и не призналась, когда и как они породнились.
После войны Лидия познакомила меня с новым мужем — генералом Крюковым. Он был важный такой, строгий, на кителе звезда Героя, ордена в три ряда. Жили, по советским понятиям, в неимоверной роскоши: большой загородный дом с фруктовым садом, кирпичным гаражом на три машины... На этой даче бывали в гостях маршал Жуков со своей женой Александрой Диевной. Они дружили семьями. Навещали старые друзья — Леонид Утесов, Николай Смирнов-Сокольский, писатель Виктор Ардов.
Все оборвалось в сентябре 1948-го. Русланову взяли под стражу в Казани во время гастролей. В Москве арестовали генерала Крюкова. Ему дали 25 лет лагерей, ей 10 лет. С конфискацией имущества.
После смерти вождя Жуков добился пересмотра дела, Крюков и Русланова были реабилитированы. Из заключения знаменитая певица вышла в изношенном платье, платке, стоптанных башмаках. Мой муж Виктор привез в подарок два чемодана со скарбом — демисезонной и зимней одеждой, постельным бельем. Лида ничего не взяла: «Спасибо! Я сама заработаю».
Навсегда запомнилось 6 сентября 1953-го, когда у концертного Зала имени Чайковского было форменное столпотворение. Многотысячная толпа, конная милиция — и на каждом шагу вопрос «Нет ли лишнего билетика?» Первый после заключения концерт давала Лидия Русланова. Она вышла на сцену, как обычно, в крестьянском одеянии. Пела «Степь да степь кругом», «Очаровательные глазки», «Меж высоких хлебов затерялося»... После концерта газеты ликовали: «Лидия Русланова триумфально вернулась на сцену!»
Да, ее голос снова звучал из всех репродукторов. Им с мужем дали новую большую квартиру на Ленинградском проспекте, даже вернули некоторые из конфискованных картин. Но в их семье уже никогда не было того веселья, которое раньше неизменно присутствовало в доме.