Виталий Кличко – о предстоящем бое, сбывшейся мечте и игре на гармошке
В ночь с субботы на воскресенье в Москве пройдет бой между чемпионом мира по боксу Виталием Кличко и претендентом на титул Мануэлем Чарром. Официальная тренировка боксеров прошла в необычных условиях – в Краснопресненском парке. Виталий делал все, что положено в таких случаях – прыгал через скакалку, отжимался, провел «бой с тенью». А Чарр дурачился – возился с детьми и даже падал на ринг, получая от них удары. По окончании тренировки Виталий ответил на вопросы корреспондента «Труда».
Виталий, на пресс-конфе-ренцию и тренировку перед боем ваш соперник опаздывал. Обычно приходится ждать чемпиона, а не претендента. А у вас с Чарром все наоборот.
– Да, это действительно странно. Он ведь гораздо больше времени, чем я, проводит в Германии. Он является гражданином этой страны, но к немецкой пунктуальности до сих пор не привык.
– Открытая тренировка вашего соперника любителей бокса не убедила.
– На подобных мероприятиях работаешь в интенсивном режиме минут 15, не больше. В то время как полноценный бой – работа на три часа, если учитывать разминку. Но Чарр не утруждал себя даже короткой нагрузкой. Вместо этого он устроил тут некий детский сад. Так что большинство российских любителей бокса и правда пока что рассмотрели в нем не грозного бойца, а хорошего воспитателя детей младшего возраста.
– А проводить бой в помещении или на открытом воздухе для вас большая разница?
– Я и мой брат Володя часто проводили бои на больших футбольных стадионах, посреди которых устанавливали ринг. В плане функциональной нагрузки разница чувствуется. Не скажу, где для меня хуже, а где лучше. Ведь соперник тоже по-разному может адаптироваться. Но наиболее точно на этот вопрос ответили бы специалисты по легкой атлетике. Особенно стайеры, которые летом бегут по 400-метровой дорожке стадиона, а зимой – по 200-метровому кругу манежа.
– Перед титульным боем соперники традиционно играют в гляделки. Что вы увидели в глазах соперника?
– В глазах Мануэля Чарра я увидел много. Понял, что бой мне предстоит нелегкий. Он полон решимости отобрать у меня титул. Но мне нужен противник, который будет меня вызывать на активные действия, будет идти вперед. Чем сильнее соперник, тем интереснее будет бой.
– И все же букмекеры вас ценят намного выше.
– Тем не менее Чарр уверен в себе. И хорошо настраивается на жесткую борьбу независимо от того, что от него ждут. Вообще опыт профессионального бокса – особенно в тяжелых весовых категориях и в титульных боях – показывает, что наиболее правильно было бы делать ставки 50 на 50. Физически Чарр очень силен, а в скорости, возможно, даже превосходит меня.
– На официальных мероприятиях Чарр, в отличие от некоторых ваших прежних соперников, довольно корректно ведет себя. Это как-то отразится на ходе боя с ним?
– Я видел записи, где Чарр кидался в драку на пресс-конференции либо еще до начала боя. Но я за свою долгую карьеру на всяких соперников насмотрелся. И убедился: самое главное – как боксер действует внутри канатов после того, как судья дает команду начать бой. А все остальное менее важно.
– Бой начнется в час ночи по местному времени. Насколько сложно организму адаптироваться к такому режиму?
– Сюда я приехал с австрийских гор. Там время на два часа отстает от московского. К новому часовому поясу даже адаптироваться не пришлось – я продолжаю жить как бы по европейскому времени. Гораздо тяжелее даются перелеты в Америку. Там даже через неделю, бывает, чувствуешь сбои в режиме дня.
– А вообще тяжело держать режим так много лет?
– В юности это давалось тяжелее. Твои друзья идут на дискотеку, на другие увеселительные мероприятия, а ты вкалываешь. Но эти сиюминутные радости жизни должны уступать стремлению показать результат. А в последние 15 лет жесткие ограничения я себе ввожу за пару месяцев до начала боя.
В остальное время могу расслабиться. И хотя я не большой любитель пива, в хорошей компании выпиваю кружку. Случается – даже рюмку водки. Но гораздо больше нравится красное сухое вино.
– Что стало решающим в вашей успешной карьере? Благодаря чему паренек, поздно пришедший в бокс, стал чемпионом мира и теперь так долго держится на вершине?
– Я очень сильно захотел стать лучшим на ринге. Я мечтал об этом сильнее, чем другие. Мечтал и прилагал все силы к этому. Несбыточных желаний не бывает. Но надо проявлять разум, а потом – упорство в достижении цели.
– Ваша жена будет петь в «Олимпийском» перед вашим выступлением. Не опасаетесь, что это вас настроит на слишком благодушный лад?
– Во время ее пения я буду находиться в подтрибунном помещении и, надеюсь, ее не услышу. Не потому, что она плохо поет. (Смеется.) Просто потому, что мне действительно придется настраиваться на очень сильного, серьезного соперника.
– А какую песню она исполнит в «Олимпийском»?
– «The Power of Love», которая в наибольшей мере известна в исполнении Селин Дион. А репертуар Натальи достаточно широкий. В интернете вы наверняка видели и слышали – она на немецком телевидении пела «Мохнатый шмель», а я подыгрывал на гитаре.
– А как вообще складывались по жизни ваши взаимоотношения с музыкой?
– С переменным успехом. Однажды, еще в начальной школе я увидел на витрине магазина аккордеон и начал кричать: «Хочу гармошку!» Меня увлекла не музыка, а яркое сияние блестящих кнопочек и клавиш. Отец купил мне тот аккордеон, но мне он быстро наскучил. А папа проявил настойчивость: «Ну уж если ты выпросил у нас этот серьезный инструмент, то тебе придется старательно на нем заниматься». И я был обречен года три–четыре тянуть лямку – в прямом и переносном смысле слова. Учил ноты, гаммы и прочие скучные для меня премудрости.
– И где сейчас эта «гармошка»?
– Где-то дома. И до сих пор в довольно хорошем состоянии. Но я лишь пыль с нее изредка протираю. А в старших классах я самостоятельно выучил аккорды на гитаре. Играл аккомпанемент к русским романсам, песням «Машины времени», композициям некоторых англоязычных групп. Чему-то потом брата научил.
А сам он, уже будучи взрослым, еще пытался освоить и саксофон.
Прямую трансляцию
боксерского вечера смотрите завтра в 20.50 на ТК «Россия 2»