Бриллианты Зыкиной, особняк Пороховщикова... Так ли уж неизбежны некрасивые разборки вокруг звездного наследства?
О том, на какую сумму были проданы бриллианты Людмилы Зыкиной и как наследники делят деньги, пишут и говорят взахлеб. А о том, что творческое наследие великой русской певицы практически неизвестно сегодняшним молодым, помалкивают. Как же защитить посмертную славу, не оскорбить скандалом память тех, кого знала и любила огромная страна? А ведь порой всего-то и нужно, что грамотно составленное завещание.
Те, кто в заграничных вояжах отдает предпочтение маршрутам нетривиальным, подтвердят: в самом захолустном, забытом туристами городке непременно есть музей местной знаменитости (чаще в доме, где она явилась на свет или закончила свои дни). У нас же подобные примеры днем с огнем искать нужно. Музей-квартира актрисы Марии Николаевны Ермоловой появилась благодаря усилиям ее дочери. Квартиру великой балерины Галины Улановой в доме на Котельнической набережной отбил для музея ее коллега по искусству Владимир Васильев. Вот что он сказал «Труду»: «Я вообще не понимаю и не принимаю пристального внимания к чужим материальным спорам. Когда же они касаются больших имен в культуре и науке, влиявших на умы и чувства огромного множества людей, это выглядит особенно унизительно. Вместо того чтобы напоминать об их заслугах перед обществом, СМИ с готовностью хватаются за факты дележа материального наследства. И начинаются «общественные принародные обсуждения» глубоко личных вещей...
Когда не стало Галины Сергеевны Улановой, главным для себя я считал увековечивание ее имени, духовного и творческого наследия. Во многом благодаря моему тогдашнему статусу директора Большого театра мне удалось настоять, чтобы ее квартира стала музеем. Меня совершенно не волновало, сколько у нее было мужей, бриллиантов, антиквариата. Я хотел, как и многие из ценивших ее творчество современников, сохранить и передать самое важное в великой балерине — ее искусство.
И так же я отношусь ко всем по-настоящему значимым именам. Сколько было возни вокруг наследства Ольги Васильевны Лепешинской! Но те, кто так пекся о ее квартире и картинах, обсуждая, в чьи руки это все уйдет, что-нибудь сами сделали, чтобы помочь ей при жизни или после ухода вспомнить о ее творческом наследии? О бриллиантах Зыкиной говорят много. А можно ли сегодня в эфире услышать песни в ее исполнении? У нового поколения даже шанса такого нет, чтобы сравнить, подумать.
Надо разделять наследие духовное, творческое — и материальное. Судьбу материальных ценностей каждый человек (и великие не исключение) должен решать сам, лично. Если не удалось, решают закон и суд. И это не тема для всенародных дискуссий».
Владимир Викторович упомянул Людмилу Зыкину неслучайно: как раз в эти дни вновь заговорили о зыкинских бриллиантах, которые продолжали шумно делить между собой родственники. Людмила Георгиевна жила в той же высотке на Котельнической, что и Уланова. В 2014-м, в год 85-летия Зыкиной, депутаты Госдумы обратились с просьбой к министру культуры открыть в ее квартире государственный музей. Внятного ответа не получили. Юбилей миновал, квартира до сих пор в руках наследников, которые делят бриллианты певицы, но не удосуживаются вносить квартплату. А музей собирать уже не из чего: все, что можно, распродано. Коллеги и друзья Людмилы Георгиевны решили вернуть мемориальный вид хотя бы кабинету, который она занимала как руководитель ансамбля «Россия». Они сберегли обстановку и сценические костюмы певицы. Однако вряд ли это потянет на официальный музейный статус.
...Актер Александр Пороховщиков мечтал создать музей своей семьи, благо уцелел в Староконюшенном переулке дивной красоты деревянный особняк, возведенный еще прадедом, тоже Александром Пороховщиковым, известным московским фабрикантом и меценатом, выстроившим легендарный «Славянский базар», который замысливался как культурный центр. Расположенный там концертный зал украшало полотно «Славянские композиторы» Репина. Дед актера был крупным авиаконструктором, да и самому артисту было что предъявить граду и миру. В особняке в разное время работали, жили или гостили писатель Александр Писемский, физиолог Иван Сеченов, композитор Александр Скрябин, философ князь Сергей Трубецкой.
В 95-м Пороховщиков взял особняк в аренду на 49 лет. Согласно договору аренда продлевалась с его наследниками. А с этим вышла путаница. Официально отцом актера считается Шалва Барабадзе, и суд признал наследником сводного брата актера, носящего то же имя, что и отец. С решением не согласились сводные сестры актера по второму браку его матери с Шота Шанидзе — Гульнара и Ирина Шанидзе. Они даже настаивали на эксгумации тела артиста, чтобы доказать родство, но суд их ходатайство не удовлетворил. Впрочем, любое решение суда особняк Пороховщиковых не спасло бы: в обоих случаях наследники — родственники дальние, граждане другого государства. Департамент имущества Москвы аренду с Шалвой Барабадзе не продлил. Теперь в нем обосновались бомжи. Реставрировать хрупкий памятник архитектуры, охраняемый государством, охотников не нашлось. Площадь невелика — на апартаменты не тянет, а в первозданном виде дом имел ценность только для последнего в роду Пороховщиковых...
А вот Мария Владимировна Миронова еще при жизни распорядилась, чтобы в ее квартире был музей семьи. Можно лишь сожалеть, что подобная предусмотрительность большинству наших соотечественников все еще не свойственна. Хотя каждый разумный и ответственный человек должен сам позаботиться о том, что оставляет после себя — составив завещание в надлежащей форме, детально указав, что и кому из его наследников причитается, даже если речь идет об «однушке» в Южном Бутово и подержанном автомобиле. И сделать это нужно заблаговременно, когда ты еще крепок телом и разумом, а не на койке в реанимации...
Ирина Тулубьева, управляющий партнер юридической компании «Тулубьева, Осипов и партнеры», специалист в области авторского и смежных прав
— Наследников тоже можно понять. В большинстве своем это обычные люди, к искусству не имеющие никакого отношения, не слишком обеспеченные. Кто устоит перед заманчивой перспективой решить свои финансовые или жилищные проблемы? Хотя я знаю и тех, кто, живя в квартирах знаменитых родственников, радушно открывает двери перед поклонниками их таланта. Вообще вопрос создания музея ушедшей знаменитости — проблема тонкая. Не всегда именно в таком способе увековечивания памяти талантливого человека есть необходимость. Мне представляется гораздо более важным, когда наследники заботятся о популяризации творческого наследия их родственника.