Артисты труппы театра «Геликон-опера» впервые вышли на сцену, которой пока еще нет
Сбор труппы перед открытием 24-го сезона «Геликон-опера» провела в котловане под открытым небом: звучали Глинка, Пуччини и... «Марш монтажников». Артисты впервые вышли на сцену, которой пока еще нет.
Но через год будет — так говорят строители и министр культуры всея Москвы Сергей Капков. 25-й сезон бездомный оперный театр с мировой славой откроет в родных стенах усадьбы Глебовых-Стрешневых-Шаховских на Большой Никитской, покинутых почти восемь лет назад. Проект реставрации и реконструкции здания театра, приостановленный еще в 2010 году усилиями «Архнадзора» и Общественной палаты РФ, снова активирован.
Театр, много лет ютившийся в конференц-зале бизнес-центра на Арбате (жуткая акустика, две гримерки и два туалета на всех артистов, крошечное фойе), наконец получит новый зрительный зал на 500 мест, оснащенный по последнему слову техники, обрамленный восстановленными усадебными флигелями и перекрытый куполом с видом звездного неба. Новая сцена ушла под землю почти на 20 метров, так что модерновая крыша никоим образом не испортит существующую панораму улицы. А знаменитый Белоколонный зал в основном здании, с которого начинался «Геликон», станет малой сценой.
Противников у проекта реконструкции усадьбы Глебовых-Стрешневых-Шаховских до сих пор предостаточно. По их мнению, усадьбу, являющуюся памятником культурного наследия, нужно было восстановить в первозданном виде, разрешив театру пользоваться ею как малой сценой, а под строительство нового зала выделить другой участок. Особенно много копий было сломано из-за циркумференции — этим редким архитектурным термином обозначается флигель, замыкавший парадный двор усадьбы со стороны Калашного переулка. Он был разрушен еще во время войны, долго лежал грудой битого кирпича, а в начале 50-х отстроен как жилое здание (без соблюдения исторических пропорций) и разбит на славные московские коммуналки.
Сторонники реконструкции стояли на том, что усадьба, пострадавшая и в 1812-м, и в 1941-м, в строгом смысле слова памятником не является, поскольку не раз перестраивалась. Возводить большую сцену для такого театра где-нибудь в Марьино или Теплом Стане бессмысленно. Не говоря уж о том, что работать на два дома труппе из 350 человек весьма проблематично.
В этом деле два принципиально разных подхода: историко-культурный, когда памятник восстанавливается один в один с оригиналом и становится музеем под девизом «руками не трогать», и адаптационно-цивилизационный, позволяющий сохранить суть, живую жизнь памятника. Наверное, здесь вправду можно было бы устроить интересный классический музей. Но при таком исходе, скорее всего, дни «Геликон-оперы» были бы сочтены: у Дмитрия Бертмана и его артистов и так нет отбоя от весьма лестных приглашений. В каком случае большими оказались бы утраты нашей дорогой столицы? Учитывая, что музея пока нет даже в прожектах, а театр с четвертьвековой историей, гроздью фестивальных премий и любовью публики — есть.