Почему борьба с инфляцией не приводит к росту экономики и повышению благосостояния населения
В 2015 году Росстат зафиксировал рекордный рост потребительских цен в России — 12,9%. Предыдущий год тоже не радовал — 11,4%. Зато в 2016-м случилось давно обещанное падение — до 5,4%. Ну и ныне инфляция держится на уровне чуть выше 4%.
Однако случился парадокс. Рост инфляции немедленно сказывался на кошельке, в чем народ убеждался после каждого похода в магазин. А вот наоборот не получилось: официальная инфляция усохла почти втрое, однако народ не разбогател даже на чуть-чуть. Почему? Эта тема обсуждалась на заседании Экономического клуба ФБК с участием корреспондента «Труда».
«Причины известны, — отметил директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев. — Во-первых, снижение инфляции есть результат жесткой денежно-кредитной политики ЦБ и сжатия потребительского спроса населения. Падение реальных доходов продолжается три года почти безостановочно. Небольшой всплеск отмечался лишь в нынешнем январе в результате разовой 5-тысячной выплаты пенсионерам. Но уже в феврале вновь зафиксирован минус — 4,1%».
Есть у экономистов и сомнения в истинности цифр Росстата. Отечественная статистика действует по методике, которая в общем соответствует международной. Данные по инфляционной корзине собираются путем обследования домохозяйств. Но в российских условиях в иные годы сама корзина порой меняется столь существенно, что ее сравнивать не с чем. В 2014-2015 годах был именно такой скачок, кардинально изменивший ее наполнение — многие товары фактически исчезли из перечня. К примеру, общее потребление продовольственных товаров за 2015 год снизилось на 9-10%.
Кстати, по методике Росстата в потребительской корзине россиянина продовольственные товары составляют лишь 29%. Но у бедного населения России расходы на еду составляют до 80% и более. А потому «инфляция для бедных» имеет совсем иные показатели. Между тем, по данным НИИ Росстата, в нашей стране 75% наемных работников предприятий и организаций находятся у черты бедности. Еще точнее: 10,7% работников — нищие, еще 27,5% — бедные, у 37% заработок чуть выше черты бедности. И лишь у 12,7% среднемесячный заработок обеспечивает стандарт потребления среднего класса. То есть наша статистика подсчитывает уровень жизни меньшинства населения. А большинство живет совсем в иных условиях.
Но беда даже не в лукавых цифрах, а в их фактической ненужности. Ибо, как заявил Николаев, какая польза в том, что власть добилась снижения инфляции? Выиграло ли от этого население? Выиграл ли бизнес? Ответ отрицательный. В стране нет и не просматривается экономического роста, не идут инвестиции в основной капитал, не растут, а снижаются зарплаты и общие реальные доходы населения.
Более того: население загоняется в нищету. Как говорит руководитель отдела изучения доходов и потребления Левада-Центра Марина Красильникова, люди привыкают к жизни с низкими доходами. Уходят от потребления многих продуктов. Перестают пользоваться кредитами.
В 2015-м это было тревожно и непривычно, а в прошлом году народ успокоился. В сознании закрепляются низкие стандарты потребления, люди перестают стремиться к лучшему. Снижение потребления тормозит экономический рост. Население с низкими доходами не создает спрос, необходимый для модернизации производств, а без модернизации нет высоких зарплат.
«Принято считать, что в развитом рыночном обществе именно средний класс играет главную роль в формировании уровня потребления нации и росте на этой основе уровня производства», — говорит завсектором статистики труда, занятости и рынка рабочей силы НИИ статистики Росстата Любовь Уманец. Но в нынешней России средний класс вымирает: в 2013-м к нему относилось 15,5% населения, а ныне на 3% меньше«.
«Общий долг домохозяйств банкам составляет 10,5 трлн рублей, — напоминает Евгений Гавриленков. — По этим кредитам люди платят 20% и более — по 2,5 трлн в год. Как минимум половина суммы уже могла и должна идти на потребление и далее — в качестве инвестиций в реальное производство. Но в итоге возвращается банкирам». Однако глава ЦБ Эльвира Набиуллина с гордостью говорит: «Мы процентной ставкой при любом курсе можем снизить инфляцию. В этом-то и смысл новой политики, где ключевая ставка играет ключевую роль, если хотите».
Аналогичную ошибку совершила команда Егора Гайдара, переоценив значение рыночных законов для реформирования экономики. Исправлять ошибки приходится до сих пор. Глава ЦБ намеренно игнорирует факт, что ее ключевая ставка душит экономику. Хотя уже только самый ленивый не спрашивает: для чего же вы добивались хороших показателей по инфляции? Недоступные кредиты сдерживают всю финансовую систему, и особенно тормозит малый бизнес. «При ставке в 24-28%, по которой предлагают кредиты малому бизнесу, спроса нет, — говорит зампредседателя ВЭБа Андрей Клепач. — Экономика упала и упадет еще».
Любопытно, что на открывшемся в среду в столице Биржевом форуме чиновники излучали оптимизм. «Экономика находится не на пути к росту, а уже вошла в новую фазу экономического цикла и активно растет», — объявил министр экономического развития Максим Орешкин. В правительственных планах действий на среднесрочную перспективу уже фигурирует цифра желаемого роста в 3%. Мол, в этом году глобальный ВВП вырастет на 2,7%, а далее этот показатель перейдет через 3%.
За счет чего? Эльвира Набиуллина заявила, что без структурных преобразований расти быстрее, чем на 1,5-2%, не получится. Антон Силуанов согласился. А глава Сбербанка Герман Греф, давно не чиновник, позволил себе более откровенное выказывание. По его мнению, «если не будет изменена система управления, все остальное не имеет никакого значения». И с этим уже невозможно спорить.