— Мои первые заработки были лишь очень отдаленно связаны с актерской профессией, которой я стал заниматься довольно поздно по нынешним меркам. Еще в школьные годы, а потом на первом курсе медицинского института я подрабатывал игрой на аккордеоне. В музыкальной школе я не учился и потому аккорды ловил на слух. Моя мама очень обрадовалась такому неожиданно прорезавшемуся у меня таланту и отдала частному педагогу. Но когда та учила меня играть гаммы, у нее изо рта так несло чесноком, что я больше двух занятий не выдержал. Так что продолжал играть, будучи абсолютно неученым. Впрочем, «зарабатывать» ¬- немного громко сказано. Когда деньгами со мной расплачивались, когда вкусным ужином, а когда просто полезными или приятными знакомствами — на будущее.
Хорошие заработки были на разгрузке вагонов. Однажды мы с другом вдвоем за смену разгрузили «пульман» с сахарными мешками, хотя обычно такую работу выполняла бригада из 6–7 грузчиков. Соответственно, и платили нам хорошо, а это вызвало бешеную ярость у штатных «амбалов». Они неоднократно нас колотили, но и мы вдвоем неслабо давали им сдачи. На работу приходилось ходить в перчатках со «свинчатками».
А вот по своей прямой специальности, на которой я учился, я не мог позволить себе деньги зарабатывать. Хотя бы потому, что недоучившийся медик не имеет морального права лечить, рискуя здоровьем и жизнью пациентов. Санитаром работать довелось, но это занятие входило в обязательный курс обучения в мединституте, и за него не платили. Так что во времена моей студенческой юности главным доходом для меня стала игра в
А уже актерским ремеслом я начал зарабатывать довольно поздно. После окончания третьего курса мединститута я однажды пришел на массовку. Но на съемках фильма там было столько народу, такой шум и хаос, что я поспешно удалился, даже не пытаясь выяснить суть этой работы. Вскоре я поступил на вечернее отделение Щукинского училища и снялся в эпизодической роли к