Основными соавторами доклада, названного "Философия общих интересов: новый формат американо-российских отношений", стали три бывших сенатора - Дэвид Борен, демократ от штата Оклахома, Джон Дэнфорт, республиканец от штата Миссури и Алан Симпсон, республиканец от штата Вайоминг. Свои подписи под этим документом поставили еще тридцать видных политиков и бизнесменов, вошедших в рабочую группу, собранную вместе Институтом "Восток - Запад", для того, чтобы "проанализировать результаты деятельности В. Путина по управлению страной за последние полтора года".
Суммировав удачи и промахи команды Путина, оценив все "за" и "против" и спрогнозировав всевозможные сценарии будущего, исследователи пришли к выводу, что двусторонние отношения сейчас "находятся в критически важной точке". В их интерпретации две державы оказались на перепутье, когда можно либо свернуть на тупиковый путь, либо на столбовую дорогу. Последняя ведет к "новому типу взаимоотношений", когда США и Россия откажутся "от политики устрашения" и направят свои усилия "на тесное сотрудничество по устранению существующих для обеих сторон угроз".
Авторы строго оговаривают и предварительные условия: ни о каком потеплении не может вестись речь, если Россия "не будет соблюдать базовые нормы поведения как в своих внутренних делах, так и во внешнеполитической сфере". В числе "правил поведения" присутствуют обязательства чтить "права человека, свободу слова и суверенитет соседних государств". Тем не менее, резюмируют авторы, уже сегодня перемены в России в "долгосрочном плане внушают оптимизм". На этой базисной посылке высится надстройка-резюме - обе страны должны психологически настроиться на компромиссы по широкому кругу наболевших проблем. Таких, как судьба Договора от 1972 года по противоракетной обороне, приближение НАТО вплотную к границам России после кооптирования в альянс республик Балтии, а также опасность распространения ядерного оружия и средств его доставки.
Авторы предлагают образовать специальный орган с широкими полномочиями и подотчетный президентам двух стран для обсуждения всего комплекса вопросов безопасности. Эта структура не должна быть привязана только к злободневной конкретике, - скажем, к тому же Договору по ПРО или переговорам о сокращении наступательных стратегических вооружений (СНВ-3). Никаких конкретных предложений, как России проводить военную реформу, в докладе не приводится. Но есть рекомендация, что если Москва обратится "за консультациями или содействием, то Запад должен быть вполне готов к ответным действиям".
В не менее позитивной тональности выдержаны рассуждения о необходимости "преобразования самой НАТО", что предполагает, по мнению экспертов, даже членский билет для России - "одновременно с увеличением ее роли в обеспечении коллективной безопасности". Обоснованием служит утверждение о том, что "новый раздел Европы, учитывая все связанные с ним опасности военной конфронтации, совершенно не соответствует интересам США".
После прочтения доклада становится понятен его масштабный замысел: не только подвести черту под завершившейся (все еще не для всех) "холодной войной", но и под "периодом эйфории и последующим разочарованием 90-х годов". За последние полтора "отчетных" года, подвергнутых американскими авторитетами ревизии и осмыслению, произошли заметные сдвиги, не ограничивающиеся только процентами роста ВВП. Произошло восстановление управляемости страны, где "в результате осуществления программы Ельцина по усилению автономии регионов не менее 70% законодательных актов, принятых на местном и региональном уровнях, противоречили федеральным законам". Наряду с возвращением полномочий федеральному центру укрепилась и "низовая" демократия - в России уже действует свыше 35 тысяч неправительственных организаций, составляющих "основу, пусть пока слабую, зарождающегося гражданского общества". Расширена законодательная база реформ. И так далее.
Не менее важно, полагают американские политологи, что "администрация Путина выработала у исполнительной власти в России новое видение ситуации и вселила в нее новые силы. Как сторонники, так и оппоненты президента Путина одинаково видят в нем человека, хорошо понимающего стратегически значимые цели... обратить вспять процесс ослабления федеральной власти, улучшить экономическое положение и повести наступление на коррупцию и преступность".
Пафос и стилистика доклада подкрепляет вывод ряда российских экспертов: спустя десять лет реформ Запад и, в частности США, хотят привлечь к себе Россию, поскольку она вызывает у них обоснованное беспокойство. Разница лишь в том, что раньше их пугала ее мощь, то теперь ее слабость - политическая, экономическая и даже военная. Американцев в условиях нового расклада сил после 11 сентября, похоже, перестала устраивать ситуация, когда Россия находится в положении вечно "догоняющей", когда, цитирую, "ее экономика зависит от капризов международных энергетических рынков и долговых спекулянтов". Оказавшись в этой ловушке, Россия может начать продавать оружие и военные технологии тем государствам, которые в США числятся "изгоями". Более того, в этом случае Россия "начнет еще сильнее отставать от более динамичных и процветающих государств Европы и Азии и обнаружит, что ей все сложнее жить в мире с другими странами и даже с самой собой. Вряд ли такой исход отвечает чьим-либо интересам. Во всяком случае - не российским. И уж точно не интересам Америки".
Строго говоря, в таком подходе ничего принципиально нового нет. Знаменательно то, что именно сейчас на фоне все еще дымящихся развалин нью-йоркского Всемирного торгового центра и ковровых бомбардировок позиций талибов в Афганистане делается вывод о том, что мы "находимся на поворотном пункте истории, который позволяет изменить природу взаимоотношений США с Россией". Одна из причин, не скрывают авторы, лежит не в тех процессах, которые происходят внутри России или США, а в изменившемся геополитическом контексте, "когда мир во многих отношениях стал более разобщенным и опасным, чем он был во время "холодной войны".
Услышат ли голос тридцати трех американских политологов в администрации президента Джорджа Буша? Ответ на этот вопрос будет известен через неделю - после обещающего стать, как у нас говорят, судьбоносным саммита Америки и России на техасском ранчо.