Репортер «Труда» стал свидетелем исторического момента: уничтожения последнего химического боеприпаса в российских арсеналах
Итак, в удмуртском поселке Кизнер был уничтожен последний химический боеприпас России. Свидетелем этого без преувеличения исторического момента стал репортер «Труда».
Приуральские леса Удмуртии напоминают тайгу. Высокие вековые сосны — отличная маскировка для военной базы. Здесь еще в годы Великой Отечественной собирали реактивные снаряды для «катюш». После Победы уничтожали трофейные и устаревшие боеприпасы. Но основной задачей базы было хранение оружия — сотен тысяч снарядов и мин. А в годы холодной войны к ним прибавились новые боеприпасы — со смертоносным отравляющим веществом. Военная химиндустрия США и Советского Союза работала отменно — с конвейеров оборонных заводов сходили разные по убойной силе боеголовки: с зарином, зоманом, люизитом и наиболее мощным и ядовитым веществом — ОВ типа ви-икс. Один небольшой артиллерийский снаряд с такой начинкой мог уничтожить все живое в округе, заразив при этом почву, строения, технику на долгие годы.
...Въезд на полигон базы преграждает широкая линия защиты: череда заборов с колючей проволокой, наблюдательные вышки, камеры, датчики движения. Ограждение протянулось через лес на много километров. «Ни человек, ни крупный зверь на территорию не проникнут. Разве только хорек может, но будет сразу обнаружен», — заверяет офицер на КПП.
Проезжаем мимо просек. Взгляду открывается жутковатое зрелище: тысячи металлических корпусов уничтоженных артиллерийских химических боеприпасов, уложенные на поддонах на открытом пространстве. Они угрюмо лежат под солнцем, дождем и снегом. Ржавые, невзрачные, местами деформированные.
«Это пустые корпуса. Они уже не опасны. Отравляющее вещество из них извлекли, а сами корпуса обработали реагентами, затем обожгли в печи при тысяче градусов. И обязательно все под пресс пустили. Превратить их снова в оружие теперь уже невозможно», — успокаивает сотрудник.
К слову, хранившееся на базе с советских времен химическое оружие, как объясняют военные, можно было считать боевым лишь условно. Все взрыватели и разрывные части из реактивных снарядов были извлечены. И главную опасность они представляли возможной утечкой отравляющей начинки. То есть грозили не врагу, а самим жителям окрестностей.
В случае разгерметизации химического боеприпаса на нем менялся цвет краски, специально для этого разработанной нашими учеными. Но это, согласитесь, слабое утешение. Надежнее, конечно же, было безопасно уничтожить все ядовитые боеприпасы. В России это происходило параллельно с другими странами, подписавшими Международную конвенцию.
Для утилизации химоружия наша страна применяла свою технологию и разработки. Один из семи заводов был построен в Кизнере. За несколько лет здесь безопасно уничтожили более 2 млн единиц химических боеприпасов (из 4,4 млн имевшихся в стране). И вот в производственный корпус на уничтожение доставили последний снаряд...
15.00. Боеприпас в герметичной камере. Проверен. Все готово к процедуре. Команду на уничтожение по прямой видеосвязи отдает президент РФ Владимир Путин. Автоматика начинает действия: в снаряде сверлится отверстие, затем боеприпас подается в специальный отсек, где из него извлекают отравляющее вещество. Процедура длится считаные секунды. Механическое устройство переворачивает корпус на 180 градусов и возвращает в обратное положение. Химическая жидкость закачивается в специальный реактор. Здесь начинается процесс нейтрализации ядовитых компонентов. Сам пустой корпус снаряда отправляется на промывку дегазирующим раствором, а затем в печь — для окончательной дегазации и на дальнейшую деформацию.
Боеприпас и его начинка уничтожены. С этого момента химического оружия в России больше нет.
«Без всякого лишнего пафоса можно сказать: это действительно историческое событие, — заявляет Владимир Путин. — Это огромный шаг в сторону придания современному миру более сбалансированного, более безопасного характера». Глава государства подчеркивает: свои обязательства в рамках Конвенции Россия выполнила досрочно — в отличие от США, где собираются уничтожить химические арсеналы не раньше 2023 года.
Представитель Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) Хамид Рао не скрывает удовлетворения: «Это достижение — свидетельство последовательной приверженности России делу разоружения и нераспространения химоружия. Ваша страна внесла большой вклад в решение этих задач».
«15 лет мы уничтожали химоружие, без остановки. И завершили программу на три года раньше. Это получилось потому, что наработали опыт и сумели усовершенствовать технологии. Можно гордиться нашими специалистами», — говорит начальник Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия генерал-полковник Валерий Капашин.
Что касается Кизнера, то там продолжаются работы. На полную и безопасную нейтрализацию реакционных масс еще необходимо время. Нужно упаковать в непроницаемые емкости и определить на хранение оставшиеся, уже не токсичные, отходы. Но сам завод в скором времени могут перепрофилировать. Как сообщил министр промышленности и торговли Денис Мантуров, вероятнее всего, сюда переведут производство пороха из Казани.
Штрихи
К началу 1990-х в мире насчитывалось почти 70 тысяч тонн химоружия, 40 тысяч из которых находились в России, а 28 тысяч — в США. В 1993-м наша страна выступила одним из инициаторов подписания Международной конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении. В 1996 году правительство РФ приняло программу по уничтожению. На ее реализацию было потрачено порядка 300 млрд рублей, из них около 10% — за счет иностранных источников. С 2009 года зарубежное финансирование программы прекратилось, но Россия сумела ее выполнить досрочно.
На данный момент химическое оружие остается в США и, как считают аналитики, в трех из четырех стран, не подписавших Конвенцию: Северной Корее, Израиле и Египте. Конвенцию не подписал и Южный Судан.