10 тысяч сложнейших операций профессора Галлямова
Московский профессор, доктор медицинских наук, руководитель хирургической службы крупного медицинского центра Эдуард Галлямов делает сложнейшие, порой уникальные лапароскопические операции. Что значит «лапароскопические»? Хирург манипулирует введенными в брюшную полость миниатюрными медицинскими инструментами, которые имеют длинные, тонкие штоки и ручки. При этом снаружи делают лишь несколько крошечных отверстий...
Такие операции имеют массу неоспоримых преимуществ. Больших разрезов нет, потому заживление идет очень быстро. Например, после удаления желчного пузыря выздоравливающего выписывают на следующий день, в редких случаях через три-пять дней (после аналогичных полостных операций пациента держали в больнице в лучшем случае две-три недели). Нет кровопотери, существенно меньше послеоперационных болей.
Конечно, от врача здесь требуется высокое мастерство. Да и стоят такие операции недешево. Но лапароскопия открывает поразительные горизонты.
Галлямов в этой сфере – настоящий виртуоз. Он берется за лечение даже, казалось бы, безнадежных больных, оперировать которых не рискнули в крупных московских больницах.
«Если у пациента есть всего 10–15 шансов из ста на спасение, да хотя бы один, нужно использовать его! – убежден мой собеседник. – Риск, конечно, большой, но ведь без него больной обречен на смерть».
Приехавших в Москву Ичиро Ода и Такэо Фукагава, опытнейших хирургов Национального онкоцентра Токио, Галлямов удивил крепко. Японцы прибыли на международную конференцию, посвященную лечению рака желудка. Они демонстрировали свои достижения, а россияне – лучшее из отечественной практики.
Вот очередь дошла до тучного пациента, у которого был рак желудка в блоке с селезенкой, а также цирроз печени, асцит (патологическое накопление свободной жидкости в брюшной полости) – как раз те факторы, которые, как считается в мире, делают невозможным проведение лапароскопических операций. Японский хирург-эндоскопист именно это и подтвердил. Но неожиданно с ним не согласился Эдуард Галлямов. «Думаю, можно попробовать», – негромко сказал он.
Японцы напряженно следили за действиями наших хирургов на большом экране. И зааплодировали, когда шестичасовая операция завершилась успешно. Через день пациент уже начал понемногу ходить, а через полторы недели его благополучно выписали.
Вот как складывался обычный день Галлямова. В 7 утра Эдуард Абдулхаевич уже за рулем (кстати, машиной управляет великолепно). А в 8.00 в Федеральном центре трансплантологии приступил к операции по пересадке почки от отца маленькой дочке. «Если раньше для изъятия почки при родственной нефрэктомии делали разрез от подмышки до пупка, то сейчас лапароскопический гибридный метод позволяет обойтись очень небольшим проникновением в брюшную полость донора», – поясняет профессор. Операция длилась два часа.
В 10.30 Галлямов направился на Иваньковское шоссе в Центральную клиническую больницу гражданской авиации, где оперирует уже не первый год. На этот раз ему предстояло удалить пораженную раком почку, на что потребовалось чуть более часа.
С Иваньковского шоссе хирург помчался, объезжая пробки, на Мичуринский проспект, 56, – в больницу №3. Въезжая, дал команду по телефону везти больного в операционную. Здесь предстояло спасти почку 19-летнему юноше. Пока парню давали наркоз, хирург переоделся и на поджидавшем его лифте поднялся на 7-й этаж в операционную. В 14.00 приступил, в 16 с минутами завершил спасение почки.
Наскоро перекусив, поехал в онкологическую больницу, чтобы осмотреть поступившего тяжелого больного и решить, можно ли его оперировать.
К 20.00 Галлямов вернулся на Мичуринский проспект. Осмотрел прооперированного подростка, подписал несколько документов, в том числе на выписку домой спасенного пациента…
Только к 22.00 доктор приехал домой. После ужина читал свежие научные журналы, последние медицинские статьи в интернете, готовил свое сообщение на международную конференцию. В 2 часа ночи лег спать, чтобы уже в 6 утра встать и вновь окунуться в бурлящий поток неотложных дел.
Бывает, в течение дня Галлямов проводит в трех клиниках шесть операций...
За год же хирург проводит в среднем 500 операций, сложных и суперсложных. Не так давно он сам перенес операцию на позвоночнике, но уже через два дня, надев корсет, вошел в операционную, где его ждал очередной «тяжелый случай»...
Что же заставляет Галлямова жить в бешеном ритме? Стремление заработать? Погоня за славой (профессионалы – люди тщеславные!)? Я спросил об этом доктора, извинившись за прямоту.
– Конечно, радует, когда тебя знают как специалиста, которому можно доверить свою жизнь. Но известность – это следствие. Я не тщеславный, интервью даю крайне редко, а на телеэкране не появляюсь вовсе– просто времени на эту суету жалко. Всегда помню, сколько людей ждут моей помощи.
Что касается денег… Российские медики, особенно в провинции, не избалованы заработками. А когда начинаешь зарабатывать существенно больше, вдруг с удивлением замечаешь, что уже привык жить без особых излишеств. Деньги мне нужны для поездок за границу, чтобы поучиться. С этой целью я объездил весь мир. Вот и сейчас улетаю: в Англии, в больнице Святого Иосифа в Северном Лондоне появилось кое-что новенькое. Надо посмотреть – может, нам пригодится. Поездки, понятно, приходится оплачивать самому. На это мне вполне хватает. А на другие радости и времени-то не остается. Скажу откровенно: нет у меня другой жизни, кроме хирургии. Это и смысл, и образ бытия. Да не один я такой. И у моих друзей хирургия – все. Вот вы спрашиваете, почему я так спешу, мотаясь по больницам? А ответ простой. Жизнь конечна, а срок активной деятельности хирурга не такой уж большой. Надо успеть отдать людям то, что тебе было даровано природой, судьбой, Богом. Видите, у меня на стане икона висит? Это не дань моде. Я благодарен родителям и за то, что меня крестили, и за воспитание. Я родился в хорошей интернациональной семье: мама – украинка, папа – татарин. Они высоко ценили моральные ценности...
Врачи не всесильны. Но на каждую операцию нужно идти с чистыми руками и чистыми мыслями. Максимум концентрации: сделать все как надо. Меня больные, бывает, спрашивают: даю ли я ему стопроцентную гарантию. Я отвечаю так: «Даю гарантию, что вывернусь наизнанку, сделаю максимум того, на что способен». Счастлив, когда пациенты поправляются. А если нет... Поверьте мне: нет в жизни более тяжелых дней.
На счету профессора Галлямова более 10 тысяч операций. По каждой из них имеется подробная видеозапись. Бесценный архив! Он открыт для всех, Галлямов с радостью дает видеозаписи любому врачу или студенту, который интересуется гибридным лапароскопическим методом. «В медицине не может быть профессиональных секретов, – говорит Эдуард Абдулхаевич. – Ведь речь идет о жизни людей».
Хирург такого класса в любой стране жил бы припеваючи, миллионером. Я спросил, не думал ли он о том, чтобы уехать из России? «Никогда, – ответил Галлямов. – Это совершенно исключено. Здесь я родился, здесь мои родные, друзья, здесь мои пациенты».
Не так давно он отметил 50-летие. Галлямов и не думает отказываться от бешеного, стремительного ритма жизни. Подвижник, энтузиаст. Замечательный человек.