«Алиса в Стране Чудес» насыщена великими открытиями
150 лет назад во время пикника Чарльз Доджсон, оксфордский математик, он же писатель Льюис Кэрролл, начал рассказывать Алисе Лидделл историю о девочке, побежавшей вслед за кроликом в Страну Чудес. Десятилетняя Алиса стала настаивать, чтобы он записал всю историю...
Сегодня модно искать разгадку «Алисы в Стране Чудес». Несомненно, высшая математика развязала воображение замкнутого в себе писателя. Когда сама королева заинтересовалась трудами Кэрролла, ей вручили его книгу по математике. Это остроумно и глупо одновременно. И вполне в духе этого великого фантазера. Факт остается фактом: он предвосхитил и теорию относительности Эйнштейна, и квантовую физику, и современную космогонию. То, что человечеству это подано в виде сказки для девочки Алисы, не меняет сути дела.
Алиса, выпив жидкости из пузырька, попадает в мир, где время и пространство то сужаются, то расширяются в зависимости от обстоятельств. До Кэрролла до этого никто не додумывался. Я бы назвал этот жанр очеловечиванием математики. «Если не будете как дети, не войдете в царствие небесное...» Он вошел туда с Алисой, как Данте с девочкой Беатриче. «Если в мире все бессмысленно, что мешает выдумать какой-нибудь смысл?» В этом алгоритме — тайна искусства и философии, но не девятнадцатого века, где Кэрролл жил и творил, а века двадцатого. А теперь уже можно сказать — и двадцать первого. Несомненно, он сюрреалист и абсурдист, если смотреть отсюда. Но что такое абсурд и что такое сюр? Всего лишь новый, неожиданный взгляд на вещи. Вот великолепный перефраз гамлетовского «быть или не быть»: «Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть». Это отнюдь не бессмыслица, а великолепная, феерическая гимнастика мозга. Я бы даже сказал, прочищение мозгов, зацикленных на какой-нибудь вековой проблеме и запертых в оковы привычных фраз. Футуристы должны бешено аплодировать! Кэрролл, несомненно, не только математик и логик, но и весьма оригинальный философ. В его философии есть свои постулаты, один из главных — постоянное движение мысли. Чему он и учит Алису с помощью своего Чеширского кота, в котором мы узнаем его самого. «Тогда все равно, куда идти», — заметил Кот. — «Только бы попасть куда-нибудь», — пояснила Алиса. — «Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти». Но некоторые его высказывания звучат как высокая лирика: «Подумай о чем угодно — только не плачь!».
Все его сказки — это приглашение к мысли. Даже знаменитое безумное чаепитие, пародирующее «Пир» Платона. Опускание часов в чай и смазывание их сливочным маслом, абсолютно свежим, — так Кролик посвящает Алису в ужасную тайну: наш мир абсурден. Зато абсурд дает свободу воображению. Одно дело играть по правилам, и совсем другое, когда ворота разбегаются куда хотят, в руках извиваются молотки, а правила произвольно меняются по ходу игры. Но как это похоже на наш современный мир, безумный и ни в чем не предсказуемый. И не странно ли, что он, человек викторианской эпохи с ее строгостью нравов и бесконечными моралите, так угадал движение цивилизации — ко всеобщей раскованности и к нарастающим степеням свободы?
Его книги цитируют сегодня философы и политики, психологи и лингвисты, но чаще всего — физики и космологи. Уж они-то понимают: чтобы попасть в мир Алисы, надо нырнуть в суперколлайдер, погнавшись за бозоном Хиггса. Или помчаться к другим галактикам с недостижимыми для нас световыми скоростями. Такова великая сила творческого воображения.