Семья Парусниковых могла быть счастливой. У них для этого было все. Сергей познакомился с Оксаной в 1987-м. Он учился в МАДИ, она - во ВГИКе. Поженились. Через год родился первенец - сын Александр. Потом молодые родители пошли на работу. Оксана радовалась, что ей удалось устроиться на телевидение. В 1991-м купили первую в жизни машину - "шестерку". В 1994-м родился еще один сын - Сергей Сергеевич. А еще у них были доберман Зортан и кошка Нюра.
Сынишки, несмотря на разницу в возрасте, были неразлейвода. Старший уже три года как занимался в секции тэквондо, плаванием, шахматами и французским языком, учился в спецшколе, где в своем втором классе считался самым талантливым учеником.
Младшему к тому трагическому августу исполнилось три с половиной годика. Он обожал своего старшего брата.
...Весь август Оксана с сыновьями жили на даче. Но к концу месяца пора было готовить мальчишек к школе, к детсадику. Договорились, что 25-го числа за ними приедет папа Сережа и отвезет всех в Москву.
И он приехал. После работы. Пока собирали и укладывали пожитки, минуло два часа. Выехали уже затемно - без четверти одиннадцать. На переднем сиденье мама Оксана, на заднем - Сережка, Саша и кошка Нюра с доберманом Зортаном. Ровно в одиннадцать вечера подъехали к перекрестку с главной дорогой - Дмитровским шоссе. Перед выездом на магистраль Сергей привычно покрутил головой: вправо-влево. Шоссе было темно и пустынно. Лишь вдали справа к перекрестку приближался какой-то автомобиль, следующий в попутном направлении. "Шестерка" неспешно выкатила на главную дорогу.
Оценить во всей полноте все, что произошло дальше, назвать правых и виноватых может только суд. А это - рассказ сидевшего за рулем "Жигулей" Сергея Парусникова (Кстати, последняя квалифицированная экспертиза его слова подтверждает):
"Я уже ехал по Дмитровскому шоссе, когда заметил, что сзади нас догоняет на бешеной скорости иномарка. Расстояние стремительно сокращалось, а джип, похоже, не собирался менять полосу, чтобы объехать нас... На встречной полосе не было ни одной машины. Чтобы пропустить ночного лихача - у того на спидометре стрелка зашкалила наверняка за полторы сотни- я, от греха подальше, свернул на встречную".
И вдруг Парусников почувствовал, как в багажник его "Жигулей" шмякнулся носом мощный джип. Еще через пару секунд -новый, более мощный удар. Опять в багажник! ВАЗ волчком закрутился на шоссе, продвинулся метров на сорок и затем замер . Бензобак забило ударом прямо в салон.
В трещину бака хлынул и вспыхнул бензин. Весь салон охватило пламя. Сзади слышались стоны мальчишек и страшный вой собаки. Сергей выбрался наружу. Рванулся к задней двери. Дернул ее. Ни лиц, ни фигур. Все - огонь. Кожа на его руках шипела от прикосновения к раскаленному металлу. Он закрыл глаза и, как в воду, полез в салон. Что-то удалось схватить. Потянул на себя. А пальцы соскользнули. Кожи на руках нет... ( У него до сих пор некоторые пальцы не оставляют отпечатков). С ужасом понял, что разлившийся на заднем сиденье полный бак бензина не оставил его детям ни единого шанса.
Потом услышал, как кричит его жена. Из машины, от боли. Значит, жива. Передняя дверь - горячей раскаленной сковородки. Но все же открыл ее. Клочьями слезала кожа, прикипали к металлу, горели его руки. Оксану он все-таки вытащил.
Минуты через три здесь затормозили первые машины. Кто-то бегал вокруг, кто-то по сотовому вызывал "скорую". А в это время водитель протаранившего их джипа "Шевроле-Тахо" бежал прочь. Подальше от того места, где догорали останки детей. Пострадавшие тогда, конечно, не знали, кто это был. Впоследствии этот человек станет фигурантом уголовного дела: Романов Михаил Петрович. Год рождения - 1970-й. Образование среднее. Предприниматель. Входит в состав учредителей нескольких небольших предприятий. Ранее не судим. С апреля 1997 года исполняет обязанности депутата, члена совета депутатов подмосковного города Лобни.
Потом уже Романов будет рассказывать, что, "не понимая, что делает", он бежал, очнулся через два часа, обратился в травмпункт, а затем "сам пошел в милицию и заявил". Но есть и другая версия. Романов сначала утверждал, что "его машину кто-то угнал", потом пришлось все же признаться, что за рулем был он сам.
Почему сбежал? Что он за человек? Об этом никто из моих собеседников в Лобне предпочел не распространяться. Глава города Лобни Сергей Кривошеин был лаконичен: "Как депутат Романов показать себя не успел. Вообще его довольно трудно охарактеризовать с какой-то одной стороны. Не помню, чтобы он и особой активностью отличался. Предприниматель и все".
"Скорая" прилетела быстро, минут через пять. В нее Сергея и Оксану посадили чуть ли не силой. Они отказывались уезжать. Хотя умом понимали: все, детей у них больше нет. Ехали и молчали. У Оксаны было обожжено восемьдесят процентов поверхности тела, запеклись легкие, сгорели все волосы, на лбу огромная запеченная рана. А Сергей не чувствовал своих рук.
В лобненской больнице кто-то спросонья стал сначала допытываться у них: фамилия-имя-отчество? Год рождения? Где работаете... Сергей психанул: "Вы что - ослепли?! Делайте что-нибудь!" Оксану увели в операционное отделение, и она там потеряла сознание. Сергею залили руки фурацилином, забинтовали ожоги.
Вскоре к нему подошел доктор: "Положение у жены серьезное. Не будете возражать против операции?" - "Делайте все, что нужно". Потом Сергей спросил: "А если я заберу ее в другую больницу?" - "Если можешь - то быстро! Здесь она просто умрет".
Парусников оседлал телефон. Звонил в больницу Склифософского, но там объясняли, что, "если она уже в какой-то больнице, забирать ее оттуда мы уже не имеем права". Звонил всем знакомым: нужна помощь и машина из "Склифа". Иначе Оксана погибнет, тут проблема со всем, даже с медикаментами!
Бинты у Сергея на горящих от боли руках высохли. А когда он попросил полить их фурацилином еще, оказалось, что фурацилин в этой больнице кончился.
Секунды тянулись словно часы. Сергей метался вокруг корпуса, где в это время врач уже начал оперировать Оксану: в обожженную трахею вставляли трубку. Никого из друзей, до которых он дозвонился, пока не было. Приедут ли? Кто захочет тащиться в ночь за город?
Помаявшись минуту-другую, он выскочил на дорогу. И побежал по пустынному шоссе. В Москву. В "Склиф", за помощью! Только там могли спасти Оксану.
Это было странное зрелище: около двух часов ночи обнаженный по пояс человек с обгоревшими волосами, перемотанный бинтами, что есть мочи бежит в сторону Москвы.
Километра через полтора увидел мчащийся навстречу автомобиль. Поравнявшись с ним, машина резко затормозила. За рулем сидела подруга жены Света Кулакова: "Сергей, ты куда?!." - "Свет, дети уже погибли, сейчас нужно спасать Оксану. Ей очень плохо. Давай в Склифософского".
В "Склиф" влетели в три часа ночи. Где, кого искать? Врачи тоже люди - спят. А дорога каждая секунда! И вдруг навстречу им еще одна Оксанина подруга -Таня. Она уже успела обо всем договориться, бригада выезжает на реанимобиле. За ней на машине Сергей с подругами жены. Ночь, резкий вой сирен. Примчались опять в Лобню. Слава Богу, лобненский врач операцию на трахее сделал очень профессионально. В Склифософского Оксану сразу поместили в реанимацию. Сережу и Сашу пришлось хоронить без них. Отец с матерью оба лежали в Склифософского. К Оксане не пускали никого, даже Сергея. Она лежала в специальной кровати с песком, была в сознании и даже могла разговаривать. Она вся состояла из боли, все тело - сплошной ожог, дыхательные органы - тоже, но терпела. Хотя, казалось бы, такое вытерпеть невозможно. Операции шли одна за другой. Все надеялись: выживет!
К Сергею несколько раз приходили следователи, расспрашивали. Ждали, когда можно будет поговорить и с Оксаной. А потом наступило 11 сентября 1997 года. И при появлении Сергея у входа в отделение нянечки старались не смотреть на него. Через какое-то время к нему пришел врач: "Крепись, Сережа..."
Через два дня Оксану похоронили на Медведковском кладбище, Рядом с сыновьями - Сережей и Сашей.
Когда Сергей стал выздоравливать, пришло время следователей, допросов, экспертиз. Человека, который в тот роковой вечер был за рулем джипа, он видел только раз. На очной ставке.
Прошло восемь месяцев. Последняя экспертиза. Расследование близится к концу. И вдруг неожиданное известие: депутат Романов... исчез. Говорят, сбежал он после того, как узнал результаты последней экспертизы.
Больше двух лет о нем не было ни слуху ни духу. И только в конце июня этого года беглеца наконец задержали. За границей, в Праге. Теперь решается вопрос о его депортации в Россию.
Где он скрывался больше двух лет, еще предстоит выяснить. Кстати, все это время, как сообщил мне председатель Лобненского городского совета депутатов Николай Гречишников, Романов формально оставался депутатом. И даже до сих пор он - депутат. Потому как с формальной точки зрения, человек перестает быть депутатом, если следовать городскому уставу, только тогда, когда его осудят. Срок депутатских полномочий у Романова истекает лишь в ноябре.
Если суд все же признает его виновным, максимум наказания, что грозит - 10 лет лишения свободы. Если дадут 5 лет, то скорее всего амнистируют.
На могиле семьи Парусниковых уже стоит огромная гранитная глыба. На ней - портреты троих самых дорогих Сергею людей. Работает он теперь на телевидении, на ОРТ. Там, где когда-то работала его Оксана.