Мне было лет, наверное, пять-шесть, когда я впервые увидел ее - отцовскую фронтовую медаль «За отвагу»
Ее хранила бабушка за древней почерневшей иконой с изображением сурового дядьки, которого бабушка по-свойски называла Николой и по вечерам что-то долго и доверительно ему нашептывала. Никола смотрел сурово, но однажды я все-таки решился...
Все ребята на улице ахнули, когда я появился перед ними с приколотой к майке медалью. Любимой нашей игрой были казаки-разбойники, но старшие ребята не очень охотно принимали в нее малолеток. В тот раз меня с медалью наперебой стали звать к себе и атаман казаков-красноармейцев, и главарь разбойников-фрицев. Конечно же, я пошел в казаки...
Было в нашей игре одно правило, которое мы сами установили и соблюдали. В команду казаков принимали играть любых ребятишек — и чеченцев, и татар, и казахов, и корейцев, и греков, и евреев, а вот нашим немецким сверстникам туда ход был заказан. Только в разбойники!
В нашем казахстанском поселке в таких же, как у всех, саманных развалюхах проживало много немецких семей. Нам, конечно же, объясняли, что это совсем не те немцы, что на нас вероломно напали, а такие же бедолаги, сосланные сюда из Поволжья и других уголков нашей страны. И что живут они в России уже двести лет, и приглашены были самой императрицей Екатериной Великой. Но царица, даже Великая, пацанам не указ, а фрицы — они и в Африке фрицы!
Азарт той игры трудно описать словами. И что я вытворял, стараясь оправдать доверие: взбирался на деревья, прыгал в крапиву, ползал на животе, оставляя в колючих кустах клочья штанов. И когда мы, казаки, победили, переловив всех разбойников, была уже ночь. А медали на майке не было! Я отчаянно ревел, а ребята — и казаки, и разбойники — меня участливо успокаивали. Решили с рассветом снова собраться и заново прошерстить все кусты.
И ведь собрались! И ведь нашли!
Может, именно с того случая я стал непоколебимо верить в могучую и добрую силу коллектива и никогда не обращать внимания на национальную принадлежность людей. А когда однажды в школе нам предложили задание на дом — написать сочинение «В окопах на передовой», то мое сочинение оказалось самым коротким. Дело в том, что по условиям домашнего задания в тексте обязательно должна была присутствовать прямая речь фронтовика. Хотя бы одна фраза. Вот эту фразу я и написал, честно процитировав отца: «В окопах на передовой бывал редко — все по тылам да по тылам...»
Уже в нынешние времена на сайте Министерства обороны РФ я нашел документ — представление на медаль «За отвагу», где штабной писарь скупо сообщает, когда и за что представлен к награде мой отец-«тыловик»: «В составе кавалерийского мобильного отряда неоднократно ходил в разведку в тылы врага на расстояние до 40 километров. 21.07.44 г. в жестоком бою с выходящими из окружения гитлеровцами показал себя инициативным и бесстрашным бойцом. В рукопашном бою лично зарубил немецкого унтер-офицера и вместе с другими бойцами захватил в плен 15 немецких солдат. Благодаря бесстрашным и решительным действиям кавалерийских разведчиков скрытно планировавшийся вражеский удар был предотвращен».
На момент того рукопашного боя отцу было 19 лет. К этому времени он уже два с лишним года провел на передовой — «все по тылам да по тылам...».
До Победы надо было прожить — и выжить! — еще 291 день.