Представители знаменитого рок-семейства оказались ярыми поборниками здорового образа жизни
Выдающийся рок-органист Рик Уэйкман вот уже более 35 лет не покидает верхушек хит-парадов. Многие его достижения просто уникальны. Например, за свою карьеру музыкант выпустил 97 сольных альбомов, не считая совместных музыкальных проектов с группой«Yes», а также работ по оформлению театральных постановок и кино. Различными фирмами выпущено более 2000 (!) музыкальных композиций, в создании которых Рик Уэйкман участвовал как автор, аранжировщик либо исполнитель.
Приезжавший с Риком в Москву 39-летний сын Адам по уровню гонораров уже догнал отца. Он клавишник Black Sabbath и группы Оззи Озборна, а также лидер собственной группы Headspace. В общении Адам Уэйкман не «звездит», очень доброжелателен, но для приятной беседы не считает необходимым наличие крепких напитков. Корреспондент «Труда» был свидетелем тому, как Адам, будучи приглашенным в один из элитных московских ресторанов, потихоньку выскользнул из-за стола со спецобслуживанием, за которым именитых британских музыкантов щедрые хозяева угощали дорогими коньяками, и, замаскировавшись в баре под простого посетителя, за российские рубли купил себе пива, а супруге и дочке – соков. Здесь и застал их наш корреспондент. Адам охотно рассказал о себе, о своем знаменитом отце, о жизни рок-музыкантов. Начал Уэйкман-младший с обескураживающего сообщения: отец, великий Рик Уэйкман, едва завидев, что его рюмки наполняют 40-градусными напитками, «на минуту отлучился», а потом поймал такси и «по-английски тихо» уехал в гостиницу.
– Я не впервые в России, – говорит Адам Уэйкман «Труду». – Был у вас в 1991 и 2001 годах на рок-фестивалях. А в Санкт-Петербурге несколько дней назад мне впервые довелось выступать вместе с российскими музыкантами. Очень приятные ребята. Их уровнем игры я остался доволен. Они моим, надеюсь, тоже. Мы исполняли вещи моего отца. В Москве же мы с папой играли дуэтом. Два синтезатора, без гитар и ударных. Судя по дружным аплодисментам москвичей, им наши эксперименты понравились.
– Есть мнение: для успеха в хард-роке получать музыкальное образование.
– Для кого-то, может быть, оно и так. Но пример нашей семьи в общем-то опровергает это утверждение. Мой отец учился у очень серьезных педагогов. Сперва у частных, а в 16 лет он поступил в Королевский музыкальный колледж. Но к тому времени папа уже так плотно работал на концертах и в студиях звукозаписи (в 12 лет руководил джаз-бэндом, в 13 освоил церковный орган), что ему просто не хватало времени на учебу. Потому полного высшего музыкального образования не получил. Я же учился музыке с 8 лет. К счастью, у отца хватало средств нанимать для меня самых классных преподавателей. Впрочем, я, еще не достигнув 18-летнего возраста, начал отрабатывать вложенные в меня средства.
– А у отца-то вы музыке учились?
– Он для роли преподавателя не подходит – слишком строгий и даже грубоватый. Не дипломатичный. Правда, в его карьере был период учительства – в воскресной школе. Но ему тогда было 16–17 лет. Диву даюсь – как он уживался с учениками? Но повышал свою квалификацию я все-таки у отца. Сразу по окончании школы начал с ним концертировать и участвовать в записи альбомов. А вот мой старший брат Оливер не продолжил музыкальную династию. И правильно сделал. На большую сцену должны выходить только профессионалы. А он работает в банке, и если иногда музицирует в нашей семейной команде, то только ради хобби.
– Значит ли что-то для вас, рок-исполнителя, классическая музыка?
– Очень ее люблю, но с отцом мои вкусы здесь расходятся. Он выше других ставит Прокофьева. После него – Рахманинова и Листа. Я же приверженец музыки более старинной и общедоступной для массового слушателя. У меня на первом месте Моцарт и Бетховен. Особенно их фортепианные произведения.
Впрочем, для меня классикой являются также Black Sabbath, Led Zeppelin и более ранние известные рок-группы. Старинная фортепианная классика плюс хард-рок 1970-х в соединении с чувствами, идущими из сердца – это и есть три составные части моего музыкального мировоззрения.
– Как вы объясняете феномен 1970-х годов, когда на вершины хит-парадов вышли сложные композиции с длинными инструментальными вставками? До того популярной среди молодежи была, по сути, танцевальная музыка. Да и в 1980-х все вернулось на круги своя: диско, рэп, хип-хоп – грубо говоря, те же пляски…
– Феномен, о котором вы говорите, начался еще до наступления 1970-х, в конце 1960-х. Тогда большой взрыв новых технологий в области электроники открыл музыкантам новые возможности. Мой отец был одним из первых, кто к гитарным ритмам добавил партии клавишных. Причем довольно непростые по музыкальному языку, по технике исполнения — ведь он «стоял на плечах» великих композиторов старины и XX века. Почему эта тенденция в начале 1980-х годах стала угасать? Я не могу сказать. Впрочем, я «чисто танцевальную» музыку никогда не исполнял, а отец отошел от этого еще в школьном возрасте и больше не возвращался. Если у тебя творческий процесс идет успешно и у твоей музыки много поклонников – зачем менять стиль? А если будешь подыгрывать сиюминутным вкусам обывателей, то и успех у тебя будет сиюминутный. Например, мой отец уже 35 лет на вершинах хит-парадов, потому что верен себе.
– Среди обывателей принято считать, что рок-музыканты – поголовно рабы наркотиков и алкоголя …
– Это огромное заблуждение – мы такие же люди, как все, не хуже и не лучше других. Просто жизнь популярных артистов – на виду, и о пороках некоторых из них сразу становится известно: журналистам писать про пьяные выходки музыкантов проще и соблазнительнее, чем на серьезном уровне анализировать их творчество. А пьют и колются с тем же успехом рабочие, клерки – люди любых профессий… Ну а почему все-таки иные музыканты поддаются соблазнам? Вижу здесь несколько причин. Главная — избыток свободного времени. Дал пару концертов, а потом предоставлен самому себе. Не нужно вставать по будильнику, добираться на работу, с восьми до пяти вкалывать на производстве. Ненормированный рабочий день, что ни говори, развращает слабых духом.
– А как же сочинение музыки и текстов? Это ведь работа.
– Да, но не регламентированная рамками «от и до». К тому же требующая огромного напряжения нервной системы. В результате – стресс и частые срывы. В этой ситуации кое-кто прибегает к алкоголю и наркотикам – которые, замечу, вовсе не стимулируют творчество, а лишь помогают на время забыться. Но я должен сказать: большинство музыкантов, в том числе выдающиеся, побеждают стресс без помощи допинга. Как правило, это люди дисциплинированные и очень ответственные. Перед товарищами по коллективу, которых они не имеют права подвести. Перед семьей, перед близкими и любящими людьми. Фанатичная и бескорыстная любовь к музыке, я считаю, как раз наоборот, удерживает человека от вредных привычек.
– Британия сто-двести лет назад не давала миру известных музыкантов. Отчего же ваша страна стала центром мировой популярной музыки в 1960-70-годах?
– Наши граждане получили свободу во всех сферах жизни раньше, чем жители других стран. В том числе и свободу самовыражения в музыке. Любимцами меломанов всех континентов тогда стали не только «Битлз», но и многие другие британские музыканты. И некоторые из них даже 30 лет спустя остаются на вершине славы, с успехом гастролируют по всему миру. С уходом из жизни этого поколения процент британцев в хит-парадах значительно уменьшится. Вовсе не по той причине, что на наших островах стало рождаться меньше талантливых музыкантов. Просто свобода в творчестве становится достоянием представителей новых и новых стран. В России, я заметил, этот процесс тоже идет полным ходом. Шелуха, которая поднялась на поверхность в начальную пору вашего шоу-бизнеса, долго держаться наверху не будет. А настоящие русские таланты, я уверен, в будущем обогатят мировую рок-культуру.
– Британия для россиян – родина не только рок-музыки, но и любимейшей нашей игры – футбола. А есть ли ее болельщики в семействе Уэйкманов?
– Я, признаться, не большой знаток футбола. Болею разве что за сборную Англии. А вот отец – рьяный фанат, причем с малых лет. В школьные годы он подавал хорошие надежды как футболист, и даже стоял выбор – делать ему карьеру в музыке или спорте. Причем его родители больше ратовали за футбол. И уже став знаменитым музыкантом, он отдал дань любимой игре – сочинил и исполнил гимн чемпионата мира 1982 года. Был президентом клубов «Брентфорд», «Кимберли».
– А какая его любимая команда в премьер-лиге?
– «Манчестер Сити».
– Почему не столичные «Челси» или «Арсенал»? Ведь ваш папа – уроженец Лондона.
– В столице он провел детские и школьные годы, а потом переехал в провинцию. Я знаю, это вызовет удивление россиян. Но для Англии подобные переезды – обычное явление: люди убегают от столичной суеты. Когда отец не на гастролях, он живет в своем поместье на острове Уайт (в проливе Ла-Манш)… А из клубов премьер-лиги среди руководства, тренеров и игроков у него больше всего друзей именно в «Манчестер Сити». Вообще в среде рок-музыкантов много не только рьяных болельщиков, но и неплохих футболистов. В юности большие надежды подавали Род Стюарт, Робби Уильямс. Впрочем, дружба знаменитых рок-музыкантов с футболистами – это отдельная тема. Может, когда я в следующий раз приеду к вам, сделаем об этом специальное интервью.
– Ловлю на слове!