Я начал с бытовых деталей не случайно: и на выставке, и в большинстве телепередач, посвященных дате, они не только составляли большую часть представленного материала, но и легли в основу авторских концепций. Большой, богатый конкретным материалом трехсерийный документальный фильм Василия Пичула "Сталин. Некоторые страницы личной жизни", показанный на канале "Россия" с понедельника по среду, - серьезное тому подтверждение.
Было время, когда говорящие и пишущие о Сталине брали в расчет исключительно его политические деяния. В зависимости от собственной позиции одни возносили вождя до небес, другие столь же решительно низвергали. В первые после перестройки годы отношение к Сталину фактически служило оселком, на котором проверялась идеологическая ориентация говорящего.
Теперь вроде бы мы пришли к гораздо большей, нежели прежде, терпимости. Учимся понимать каждого человека, в особенности крупного политика, в противоречивой совокупности его качеств.
Но нет: наше ТВ в последние годы будто разучилось анализировать сложные, неоднозначные, внутренне противоречивые явления. Посему и предпочло в разговоре о Сталине ограничиться в основном не самыми важными, внешними обстоятельствами. Так, в часовом документальном фильме "Сталин: смерть вождя", вышедшем на НТВ в минувшее воскресенье, события последних дней жизни - 27 и 28 февраля 53-го года прослежены буквально по минутам. Но, признаться, представленный нам скрупулезный, подтвержденный записями в дневниках охраны протокол мало чем отличается от того, что мы знали раньше об образе жизни Сталина. Разве что, в противовес прошлым рассказам о пьяных застольях на даче в Кунцеве, выяснилось, что в последнюю ночь там пили только виноградный сок.
Очень скоро строгая документальность повествования - час за часом, день за днем - наскучивает. Не только нам, но и самим авторам. Свернув детальный рассказ о событиях первых мартовских дней 53-го, они жадно набросились на политическую интрижку: кто из ближайших соратников вождя и как реагировал на его болезнь и смерть, каким образом составлялись мимолетные союзы претендентов на власть, чем закончились события вокруг сталинского наследия. Такую же смесь из фактов и домыслов о вожде, поданных в присущем автору многозначительном стиле сенсационного раскрытия тщательно скрываемых политических интриг, представил в последних "Итогах" Е.Киселев
Не иначе как сказались тут вкусы, упорно насаждаемые в наши дни на телеэкране ментовско-детективным жанром: рассказ о кончине человека, тридцать лет стоявшего во главе огромной страны, обошелся даже без беглого подведения итогов уходящей с ним эпохи, - только леденящие кровь версии заговоров, интриг, коалиций. Даже в анонсах обычно чурающейся поверхностных "открытий" программы "Постскриптум" тема смерти Сталина была представлена интригующе-зазывной (кочующий в эти дни по экранам и по страницам многих изданий) альтернативой: "болезнь или яд?"
В последовавшем вслед за анонсом сюжете А.Широкова во всем блеске представлена "теория заговоров" в коммунистическом стане. Там к тому же проведена "основательная" историческая аналогия: подобно тому, мол, как Сталин в свое время был причастен к смерти Ленина, так и его самого много лет спустя убрал Берия.
Сенсации, захватывающие дух предположения, эффектные подробности все чаще ныне предпочитаются "скучной прозе" социального анализа, кропотливому выявлению фактов, выяснению причин. Недавно в связи с семидесятилетием прихода Гитлера к власти Леонид Млечин (который, кстати, в этот понедельник точно осветил обстоятельства смерти Сталина) три выпуска своей "Особой папки" посвятил анализу этой зловещей фигуры.
Признаться, узнав о намерении талантливого журналиста, обладающего немалым опытом создания выразительных политических портретов в эфире, я прильнул к экрану в надежде узнать нечто новое о фашистском лидере. Ведь прошло достаточно времени, чтобы от карикатур в стиле Кукрыниксов или Б.Ефимова перейти к серьезному анализу того, что сделал этот человек с Германией буквально в течение нескольких лет - с 1933-го по 1938-1939-й. Важно понять не только очевидную духовную деградацию народа, принявшего и усвоившего постулаты нацистов...
Каково же было мое разочарование, когда я убедился, что телевизионщики в своем рассказе отдали предпочтение далеко не самым важным темам. В первом выпуске они провели серьезный сексопатологический анализ отклонений и аномалий в интимной жизни фюрера: его обстоятельности позавидовал бы, пожалуй, сам З.Фрейд. Во втором речь шла о покушениях на жизнь Гитлера. В третьем, наконец, - о судьбе фюрера и его окружения в мае 45-го. Немало внимания было уделено трансляции нелепых слухов насчет того, что Борман и Мюллер якобы были советскими шпионами и скрылись в нашей стране...
Профессиональный уровень авторов столь высок, что не позволяет заподозрить их в неумении говорить на серьезные темы. Обращение к поверхностно-развлекательным сюжетам стало ответом на установившееся на нашем ТВ требование: при всех условиях добиваться максимального рейтинга. В тех случаях, когда на чаше телевизионных весов лежат глубина проникновения в реалии жизни, истории - с одной стороны, и высокий рейтинг - с другой, - всегда побеждает последний. Как выясняется, эта штука в известном смысле сильнее цензуры.