- С одной стороны, я могу с полным правом ответить на ваш вопрос утвердительно. Повод для оптимизма есть. Потому что есть факт: в последние годы во многих странах смертность от рака существенно снизилась. Значит, успех возможен. С другой стороны, для российских онкологов гораздо более реален повод для тревоги. Потому что в нашей стране показатели смертности остаются более высокими, чем в США и большинстве европейских стран.
- Почему? Какие конкретные обстоятельства стоят за этими цифрами?
- Давайте разбираться. Ученые провели тщательный анализ динамики смертности от рака за десять лет в странах Европейского союза. И выяснилось: смертность снижается прежде всего за счет профилактики и скрининга - раннего доклинического выявления злокачественных опухолей. Так вот, в России ни того, ни другого - ни профилактики, ни скрининга - просто не существует. Нет ни специалистов, ни самого механизма этой работы.
- Профилактика рака - это что, пропаганда здорового образа жизни?
- Прежде всего, как ни банально это звучит, профилактика рака означает борьбу с курением. Всемирная организация здравоохранения объявила, что сегодня это одна из двух наиглавнейших задач мирового сообщества. (Вторая приоритетная проблема - борьба с малярией, которая тысячами "косит" людей в Африке.)
- Иностранное слово "скрининг" пока не всем понятно. Что стоит за этим термином?
- В сущности, с ним связано спасение тысяч людей. От чего зависят результаты лечения рака? В значительной мере - от его раннего выявления: крайне важно обнаружить опухоль на той стадии, когда еще нет симптомов заболевания. Ведь человек идет к врачу, если появились боли, кровотечение или другие очевидные признаки неблагополучия. И идет, конечно, не к онкологу, а к обычному терапевту. В нашей онкологической службе нет ни специалистов, ни медицинских подразделений, которые специально занимались бы скринингом: обследованиями, позволяющими обнаружить болезнь на ранних стадиях. Между тем в Европе и Америке существуют массовые, хорошо организованные программы скрининга рака молочной железы, шейки матки, толстой кишки, простаты.
- Почему вы перечислили именно эти формы рака?
- Во-первых, они, к сожалению, широко распространены. Во-вторых, есть достоверные данные о том, что их раннее выявление существенно улучшает результат лечения, в этих случаях скрининг доказал свою эффективность.
- Расскажите, пожалуйста, максимально конкретно, как он должен проводиться.
- В соответствии с европейской программой по борьбе с раком каждой женщине после 50 лет рекомендуется участвовать в скрининге рака молочной железы. Для этого нужно раз в два года проходить специальное обследование: маммографию. То же самое касается рака шейки матки, только возраст тут другой - после 20 - 25 лет. Маммографические центры у нас есть, хотя их мало. Но нет четкой системы этой работы. Призыв участвовать в скрининге "повисает в воздухе" - человеку не в чем участвовать. Например, в Англии скрининг рака молочной железы охватывает всех женщин страны. Поименные списки есть в каждом районе, они внесены в компьютер. И каждая женщина раз в два года получает персональное приглашение на обследование. Если нужно, потом ее посылают на лечение, затем наблюдают. То есть массовый скрининг - это целая цепочка медицинских мероприятий. В результате в Англии существенно снизилась смертность от рака молочной железы. В Финляндии действует такая же массовая программа скрининга рака шейки матки - и смертность от него снижается. А, например, в Дании подобной программы нет - и показатели лечения и смертности хуже.
- Такие методы скрининга разработаны для всех видов рака?
- Увы, нет. Это не так просто. Кроме того, сами процедуры должны быть щадящими, не требующими "вторжения" в организм. И, конечно, дешевыми - ведь обследовать надо миллионы людей. До сих пор нет метода скрининга рака легкого, хотя такие работы ведутся, в том числе и в нашем институте. Но метод скрининга рака шейки матки существует уже лет тридцать - и до сих пор у нас широко не внедряется.
- Почему? Денег нет?
- Дело не только в этом. Нашу онкологическую службу интересует прежде всего лечение. Ни профилактикой, ни ранним выявлением никто не занимается. И в целом общество воспитано в этих традициях. Знаете, меня ведь то и дело кто-то спрашивает, похлопывая по плечу: "Ну что, когда же вы научитесь лечить рак?" А мне иногда хочется задать встречный вопрос: "Когда же вы наконец бросите курить?" Потому что я знаю точно: 95 процентов случаев рака легкого - результат курения. Но эту истину никто не хочет слышать.
- Как сдвинуть дело с мертвой точки?
- Я убежден, что профилактикой и скринингом должна заниматься отдельная структура, нужен новый механизм такой работы. Минздрав с этим не справится по многим причинам. И опыт западных стран свидетельствует: там этой работой тоже в основном занимаются неправительственные организации - противораковые общества и лиги. Международный противораковый союз объединяет более ста таких организаций. И почти везде они существуют за счет благотворительности. Например, бюджет американского противоракового общества - 1,2 миллиарда долларов. Он целиком состоит из добровольных пожертвований. Хотя во многих странах и правительство активно помогает этой работе. Разработаны конкретные, тщательно просчитанные программы - на них и выделяют деньги.
- У нас есть такая общественная организация?
- Противораковое общество России объединяет более 50 региональных организаций, созданных для борьбы с онкологическими заболеваниями. Но про него мало знают. Я очень надеюсь, что нам удастся активизировать работу по профилактике раковых заболеваний. Это и борьба с курением, и скрининги, и многое другое. Например, мы планируем создать мощный сайт, где будет вся необходимая информация и для медиков, и для населения: и о профилактике рака, и о методах лечения, и о последних научных достижениях в этой области. Нам всем нужна онкологическая грамотность. Врачи многое знают о раке, многое умеют. Задача - внедрить эти знания и умения в каждодневную практику. И тогда уже через десять лет (не завтра!) можно надеяться на снижение смертности от рака. В этом - мой оптимизм.