Цель понятна: уплотнить, упрочить "ткань двусторонних отношений" с двумя ведущими державами Азии. Затвердить позиции, по которым существует совпадение или схожесть интересов. Убедить друг друга найти взвешенное, не обидное ни для кого решение спорных проблем.
В отношениях с КНР таковых осталось немного, зато объединительное начало обладает как никогда мощным магнитным полем: борьба с экстремизмом и сепаратизмом, предупреждение региональных конфликтов. Москва с пониманием относится к проявлениям агрессивного сепаратизма в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, а Пекин - по убеждению - считает чеченских боевиков отрядом "террористического интернационала".
В диалоге с Индией также преобладает благожелательный настрой. Сближает общность подходов к международному и трансграничному терроризму, к урегулированию в Афганистане и вокруг Кашмира, к роли ООН в разрешении кризисов. С учетом "взросления" региональных альянсов - Европейского союза, АСЕАН и АТЭС, Москва приветствует возросший интерес Индии к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), куда входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан.
Долгосрочная задача очевидна: Индия и Китай необходимы России как всесторонние партнеры и союзники, которые должны быть объективно заинтересованы в динамичном развитии, стабильности и процветании северного соседа. Но в краткосрочной перспективе нужно избавиться от "сорной травы" - на ней жестко спать. Скажем, в первую голову получить доступ для российских товаров на сопротивляющийся этому китайский рынок. Преодолеть неуступчивость Китая на переговорах о вступлении России во Всемирную торговую организацию - сам Китай вошел в ВТО после многолетнего ожесточенного торга на выгодных для себя условиях.
Особый разговор - об отладке разумной миграционной политики, чтобы затушить панику вокруг "тихой экспансии" китайских нелегалов (на самом деле осевших на Дальнем Востоке и в Сибири китайцев не миллионы и не "тьмы"), но при этом найти способ остановить депопуляцию территорий к востоку от Уральского хребта. И почему бы не осмыслить красноречивый факт: за последние 10 лет число китайских студентов, обучающихся в российских вузах, выросло в 11 раз, превысив статистику времен "великой дружбы". На заре своих реформ в американские университеты Китай направил сто тысяч молодых людей, заранее подсчитав: девять из десяти останутся в США на постоянное место жительство. Почему бы не сделать привлекательной перспективу пустить корни в восточных землях России для китайцев с дипломом наших вузов и знанием русского языка?
Впрочем, как в танце, государства зачастую меняются местами - не случайно в России китайский начинает котироваться наравне с западными языками. И вот уже Катя, дочь президента Путина, объявила родителям о желании учить вслед за языками Гете и Шекспира язык Конфуция. Но это не означает, что танкер-тихоход под названием Россия разворачивается в сторону востока. Напротив, президент счел необходимым именно во время этой поездки подчеркнуть и особый статус отношений с США - ведущим торгово-экономическим контрагентом и союзником России по антитеррористической коалиции и пригласить страны Евросоюза и НАТО к более содержательному партнерству. Словом, мы любим восточные сладости, но от гамбургеров, от французского сыра, голландской селедки, итальянских макарон и немецких сосисок отказываться не собираемся.
Это рационально. Чем разнообразнее по характеру будут союзы, в которые Россия с ее скукожившимся за годы реформ ВВП будет принята на равных, чем сбалансированней и многовекторней будет ее внешняя политика, тем тверже будут гарантии безопасности наших границ. Тем больше шансов, что будут реализовываться наши внешнеполитические интересы. А значит, Россия получит столь необходимый ресурс времени для наведения порядка в собственном доме. Поездка Путина в Пекин и Дели была подчинена по большому счету этой сверхзадаче.