На экраны выходит фильм «Жизнь Адель» – обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля
Спустя полгода после триумфа на Лазурном берегу (где фильм кроме главной награды также получил «Пальму» за актерский дуэт и приз ФИПРЕССИ) эта яркая, провокативная лента, наполненная потрясающе откровенными сценами лесбийской любви, добралась наконец и до наших палестин. Хотя, будем откровенны, российская премьера фильма могла и не случиться, но недреманное око депутата Виталия Милонова, ставшего главным борцом с секс-меньшинствами, это возмутительное событие проморгало. «Адель» выходит на экраны в количестве 50 копий. Это не так мало для артхаусного фильма, имеющего возрастное ограничение до 18 лет.
Самое забавное, что любители «клубнички» могут до пикантных сцен и не досидеть. Ибо фильм не имеет ничего общего с эротическим, или тем более порнографическим, или, упаси боже, узко-тематическим кино про тяжелую долю секс-меньшинств. Это трехчасовое, чрезвычайно подробное, порой нарочито замедленное кинополотно постепенно, шаг за шагом разворачивает перед нами обычную, в чем-то даже заурядную судьбу главной героини – сначала старшеклассницы, потом воспитательницы детского сада, потом учительницы школы – во всех ее сложных взаимосвязях с учителями, друзьями, родителями, учениками, то есть с окружающим ее многослойным социумом.
Адель самоотверженно работает и вдохновенно читает умные книжки, ходит на политические митинги и арабские вечеринки, участвует в чинных семейных обедах и дружеских сборищах, посещает вернисажи и дискотеки, валяется на диване и парковых газонах, она – неразличимая людская песчинка большого города (съемки происходили в Лилле). В итоге через портрет обычного, в общем-то, человека, которого у нас по традиции назвали бы «маленьким», у режиссера к исходу фильма как-то незаметно получается и портрет современного французского (да и всего европейского) общества: мультинационального, мультикультурного и, извините, мультисексуального.
Так случилось, что Адель до поры до времени не знала о своих сексуальных наклонностях. Попробовала, как и все, переспать с влюбленным в нее мальчиком, но скоро поняла: не то и не так. Ибо ее воображение, мысли, воспаленные сны уже пленила случайно встреченная на улице незнакомка – художница Эмма с голубыми волосами. Постепенное сближение девушек, их страстный роман, мучительный разрыв и острое, саднящее чувство навсегда потерянной любви – сердцевина этого безупречно снятого и гениально сыгранного фильма.
Знаменитый французский режиссер тунисского происхождения Абделатиф Кешиш («Кус-кус и барабулька», «Черная Венера») не прибегает в фильме к стилевым изыскам и многозначительным метафорам. Его метод и проще, и сложнее: он вплотную приближает камеру к прекрасным лицам, бездонным глазам двух актрис (француженка Леа Сейду и дебютирующая в кино гречанка Адель Экзаркопулос), которые буквально сжигают себя на экране в пламени обрушившегося на их героинь чувства. Такое ощущение, что это уже не кино, а кусок необработанной, сырой, как глина, жизни – с настоящими, а не актерскими слезами, поцелуями, соплями, истериками, горячим любовным потом…
Как режиссер сумел добиться такого эффекта, как актрисам удалось такое сыграть – это тайна, загадка высокого искусства. А фильм, безусловно, принадлежит к этой редкой породе. Более того, в размышлениях о нем на память приходят отнюдь не унылые гей-драмы, а «Мадам Бовари» Флобера, «Жизнь» Мопассана, «Сцены из супружеской жизни» Бергмана, датская «Догма», румынская новая волна и другие прорывные явления мировой культуры.
Будет ли фильм «Жизнь Адель» понят и принят в нашей стране? Не уверен. Наверняка в обществе возникнет дискуссия. Наверняка многим фильм покажется просто скучным. Наверняка найдутся моралисты, которые усмотрят в действиях героини пропаганду «греха». Но Адель с ее невинным взором и по-детски припухшей верхней губой – отнюдь не дитя порока, совсем не праздный представитель гей-богемы. Трудовая пчелка, она существо чистое, честное, совестливое. И ее любовь к Эмме язык не поворачивается назвать греховной – если бы я не боялся кого-то обидеть, то прямо назвал бы ее святой. Поскольку она – единственно для нее возможная. Это не вина Адель и даже не ее беда, что она полюбила себе подобную. Так, видно, распорядились небеса или, если кого-то смутит столь высокое определение, судьба, природа. Так продиктовали ее душа и тело. И Адель лишь следует их властному императиву.
В сущности, это едва ли не первый фильм в мировом кино, который рассматривает однополую любовь не как «вывих», не как эпатажное отклонение от нормы, а как естественную, нормальную форму любви. Каковой она и является – во всяком случае, для авторов этого фильма, который, полагаю, со временем будут изучать во всех киношколах мира.
Абделатиф Кешиш, режиссер:
(на вопрос «Труда», не обусловлен ли выбор темы женской любви желанием привлечь скандальный интерес)
– Нет, когда снимаешь фильм, не думаешь о том, как его будут принимать. Просто надеешься, что он будет волновать, интересовать, смешить... Любить – вообще банально: любят все. Не банально лишь то, что проживает внутри себя Адель – вот это личностно, и, собственно, об этом фильм.
Мне говорили, что в России принят закон против пропаганды нетрадиционного секса. Не читал его, но я, безусловно, против законов, которые указывают нам, кого мы можем любить, а кого нет. Если выбирать, что бы я предпочел – чтобы молодежь смотрела фильмы о любви или играла в глупые компьютерные стрелялки, то, конечно, я на стороне фильмов.
Елена Скороходова, актриса, драматург, режиссер:
– Я категорически против демонстрации этой картины. Любое кино содержит идеологию и является пропагандой. Хорошее кино делает нас лучше, преображает, одухотворяет, дурное – оскотинивает. И чем талантливее кино сделано, тем сильнее его воздействие.
Я не являюсь гомофобом и никого не осуждаю. Но однополая любовь есть грех, о котором сказано в Священном Писании, это извращение замысла Бога о человеке. И любой вменяемый человек, подверженный данному греху, это понимает. Кино, навязывающее нам идею того, что сие есть норма, является богоборческим и ведет человечество к вырождению.
Сэм Клебанов, продюсер:
– В разных странах фильм воспринимается по-разному, соответственно, и ограничения разные. Например, во Франции его разрешено смотреть с 12 лет, у нас – с 18, в Швеции – с 15. В Америке в некоторых штатах, например в Айдахо, он запрещен, а в Нью-Йорке разрешен с 17 лет, и на нью-йоркских кинотеатрах висели объявления: тот, кто предъявит билет, доказывающий, что он из Айдахо, получит билет в кино бесплатно.