Лариса Кадочникова сразу стала сниматься в кино - поначалу, как водится, в небольших ролях. Переломным стал 1965 год, когда Лариса сыграла главную роль в картине Сергея Параджанова "Тени забытых предков", снятой на студии имени Довженко и получившей призы на десятках международных кинофестивалей. На съемках той знаменитой ленты, ставшей манифестом украинского поэтического кино, за камерой стоял оператор Юрий Ильенко. Вспыхнула любовь, а вскоре состоялась свадьба, после которой коренная москвичка и дочь Нины Алисовой - той самой, что сыграла в первой, еще протазановской "Бесприданнице", - оказалась в Киеве, где живет и поныне, став народной артисткой Украины. Сегодня на счету Ларисы Кадочниковой - роли в 40 фильмах, в том числе в таких знаменитых, как "Мичман Панин", "Василий Суриков", "Белая птица с черной отметиной", "Комиссары", "Родник для жаждущих", "Взлет", "Черная курица", десятки работ на сцене Киевского театра русской драмы имени Леси Украинки.
В эти дни вместе с театром Лариса Кадочникова гастролировала в Москве, блеснув в гоголевском "Ревизоре". А еще - привезла в столицу и выставила в Украинском культурном центре на Арбате десятки своих картин, что явилось для многих поклонников ее артистического дарования приятной неожиданностью. О том, что актриса рисует, знали до недавнего времени лишь ее друзья.
- Впервые я взяла в руки карандаши, перо для туши в 1968 году, - рассказывает мне Лариса Кадочникова. - Тогда одна из киевских газет предложила Юрию Ильенко сделать несколько рисунков к только что законченному нами фильму "Вечер накануне Ивана Купалы", а он "передоверил" это дело мне. Решила попробовать, несмотря на то, что в детстве мои жалкие живописные потуги не пользовались никаким успехом даже у школьных учителей. Неожиданно мои рисунки в газете понравились. Видимо, сказались гены - мой отец Валентин Кадочников, умерший очень рано, в 29 лет, был, помимо прочего, замечательным рисовальщиком. Успех воодушевил меня, я стала корпеть над листами ватмана едва ли не ежедневно, тем более что меня поддержал в этом усердии сам Сергей Параджанов - не только великий кинорежиссер, но и выдающийся художник. А позже меня поддержал замечательный украинский график, академик Юрий Якутович. Он сказал, что рисунок у меня, может быть, и хромает, зато я искупаю отсутствие школы буйством фантазии, творческой раскрепощенностью. Он посоветовал не учиться живописи специально, а оставаться самой собой.
Лариса Кадочникова послушалась классиков. Она, конечно, училась на полотнах Рафаэля, Ван Гога, Пикассо, Модильяни, но главным образом прислушивалась к себе, к своей творческой интуиции. А интуиция диктовала актрисе неожиданные ходы и решения. С обезоруживающей наивностью неофита она смешивает сегодня на палитре гуашь и масляные краски, карандаш и лаки, акварель и тушь, выработав собственную, во многом уникальную, технику живописи. На ее картинах живут в гармоничном согласии люди и звери, цветы и звезды, циркачи и путники, отзвуки реальной жизни и эхо призрачных сновидений. В ее полотнах любой желающий, возможно, найдет что-то от кинофресок Феллини и Тарковского, от фантазий Параджанова и Ильенко, от мистерий Сальвадора Дали и Марка Шагала, но все вместе это образует уникальный образный мир Ларисы Кадочниковой - художника не по диплому, а по велению души.
- Мне, к сожалению, не свойственны прилежание, усердие, - признается Лариса Валентиновна. - Если нет настроения, не получается набросать даже простейший рисунок. Могу работать только в минуты вдохновения. А оно посещает меня, слава Богу, часто. Стоит взять в руки кисть, вдохнуть запах красок, гуаши - как сразу возникает фантастическое желание рисовать. Бывает, что я беру лист ватмана, пристально вглядываюсь в него - и явственно вижу контуры рисунка. Мне остается, как говорится, только обвести его, вдохнуть в него душу, наполнить живой игрой красок. Иногда сюжеты картин приходят во сне. Как-то приснилось, что вместе с моим нынешним мужем Михаилом и еще одной нашей родственницей мы летим на каком-то фантастическом животном. А внизу под нами - зеленое болото, с которого поднимается в небо стая лебедей. Я проснулась и быстро нарисовала эту картину - вот она висит на стене. К слову сказать, пишу свои работы только в одном экземпляре, с одного, так сказать, дубля - все мои попытки повторить то или иное полотно успехом не увенчались. Поэтому всегда тяжело расстаюсь со своими картинами - почти как с родными детьми. Вроде бы они уходят в хорошие, надежные руки - к моим друзьям, коллегам, знатокам и ценителям живописи, и все равно щемит сердце.
Всего Лариса Кадочникова написала более ста больших картин, а еще - великое множество рисунков, набросков, которым тесно в ее маленькой двухкомнатной киевской квартире. Стен для всех ее работ катастрофически не хватает, поэтому она устраивает у себя на дому что-то наподобие временных экспозиций - повисят одни картины, потом на смену им приходят другие...
- Для меня картины - живые существа, - признается актриса. - Они должны дышать, общаться с людьми, а не лежать на пыльных антресолях.
За последние годы с творчеством Ларисы Кадочниковой познакомились в Швеции, Польше, Чехии, Германии... Интерес к ее картинам нынче огромный - только в Киеве прошли пять персональных выставок актрисы и художницы.
- И все-таки больше всего на свете мне хотелось выставиться в Москве, - говорит актриса. - В городе, где я родилась и выросла, где начала свой путь в искусстве, где жила моя мама и где у меня по-прежнему столько друзей. На вернисаже я услышала немало теплых, взволнованных откликов. Это дает мне силы и право творить дальше. Я уезжаю в Киев счастливая...