На улице жара и горький, дымный от пожаров воздух. Температура на подстанции — почти как на улице, кондиционеров нет. Их нет ни на самых новеньких, недавно отстроенных подстанциях, ни в машинах «скорой». А у дежурных бригад один вызов сразу же следует за другим.
Изящная красавица Аня проработала на «скорой» уже год, она фельдшер и учится в мединституте. Ей всего 24. Рассказывает, что вызовов «скорой» сейчас столько же, сколько бывает зимой, что для лета почти невероятно.
— Мы дежурим сутки, а потом трое суток перерыв. Но почти все предпочитают работать на полторы ставки и брать сутки через двое. Во время дежурства можно дважды по полчаса поспать или поесть, в машину с собой ничего не возьмешь, кроме бутылки воды, — не положено. Да и врачебные костюмы — сплошная синтетика, парит в них
По действующим санитарным нормам при
— Каких вызовов сейчас больше?
— В основном пенсионеры, дети, много тяжелых ангин, бронхитов. В жару все это расцветает: бактерии, вирусы.
Аня говорит, что люди редко работают на «скорой» долго просто потому, что очень тяжело. Хотя вот на их подстанции есть бабушка, которой, как случайно выяснилось, уже за 80. И для нее «скорая» — как болезнь, от которой не выздоравливают. Сколько же проработает на ней Аня?
Врач Надежда Васильевна худощава и подтянута. Она как бы вскользь замечает, что работает на «скорой» уже 48 лет.
—
По ее словам, сейчас выездов «скорой» вдвое больше, чем бывает обычным, не катастрофическим, не аномальным летом.
— Какие вызовы по жаре?
— Если из экзотических, то время от времени тепловые удары с
И Надежда Васильевна рассказывает про недавний вызов прямо из автомобильной
— Водитель громадной
Надежда Васильевна улыбается:
— Знаете, на юге принято носить тюрбаны — это прежде всего для того, чтобы голова не перегревалась, потому что они замечательно сохраняют прохладу. Спасает все, что хорошо изолирует, например меховая ушанка.
Сразу же вспоминается баня, где парятся в войлочных шапочках или, на крайний случай, заворачивают голову полотенцем.
— Ну, а так, — говорит она, — будни, обычные будни...
Обычные, но не совсем. В последнюю смену Надежда Васильевна целых четыре раза выезжала на мерцательную аритмию. Увеличилось количество пожилых больных — тех, которым за 60, с приступами нарушения сердечного ритма. Причина все в той же уникальной жаре, когда люди теряют с потом не только воду, но и растворенные в ней и крайне необходимые для нормальной работы сердца вещества,
Восполнять их можно, принимая, например, панангин, хлористый калий или питаясь курагой, изюмом и черносливом. Приступы аритмии, даже у хронических больных, наступают неожиданно и по несколько раз в неделю, сами больные часто не справляются, хотя все лекарства у них вроде бы есть. Едет к ним, как правило, врачебная бригада «скорой», а если попадается фельдшерская, то она обязана сразу же вызвать врача.
На очевидный вопрос, не хотела бы она перейти на более спокойную работу, Надежда Васильевна только машет рукой:
— Нет, что вы, в администрацию не хотела никогда. Мне давно предлагали, так что если бы хотела, заведовала бы этой подстанцией еще 30 лет назад. Но я не могу сидеть, я практик, должна двигаться. Пока есть силы, буду работать. Если, конечно, на пенсию не выгонят — зарплата на «скорой» в течение последних
— В нашем деле главное — интуиция, — говорит он и вспоминает историю. — Приезжает на прошлой неделе наша бригада по вызову — вроде ничего особенного,
Лева рассказывает, как далеко вперед ушла кардиология по сравнению с тем, что было лет десять назад, когда началась его работа врачом «скорой».
— Представляете, сейчас можно на начальной стадии инфаркта сделать больному тромболиз — ввести вещество, которое разжижает сгустки крови, и развитие инфаркта останавливается.
На «скорой» есть вещество для тромболиза немецкого производства, одна доза стоит около тысячи долларов. И оно весьма эффективно. Есть и новейший метод лечения
И Лева вспоминает еще один выезд две недели тому назад — на инфаркт. Больному уже сделали тромболиз, боль у него, естественно, прошла.
— Он лежит, и ничего ему больше не надо, — рассказывает Лева, — а на самом деле необходимо срочно везти в больницу. Потому что мало тромб растворить, надо еще и сердце запустить дефибриллятором, чтобы оно заработало. А пациент — ни в какую. Я ему и так, и эдак объясняю, что в больницу надо ехать обязательно, иначе он помрет, но против воли больного госпитализация невозможна. Таков закон. Ну, мы уехали и повторно приехали через час. А у него уже неизвестно сколько времени клиническая смерть продолжается. И
— А вот смешная история, как у меня прямо в руках задымился (от жары!) дефибриллятор. Работаю с пациентом, родственники стоят вокруг, дым идет. А я пытаюсь сделать вид, что так и надо, а краем глаза вижу, что плохо это у меня получается. Смотрят на меня уже
По мнению кардиолога, сердечных вызовов на «скорой» не стало больше, скорее выросла статистика смертельных случаев среди пожилых больных.
Все тяжелые случаи со «скорой» стекаются в реанимационные отделения городских больниц. А там уж как повезет. Больничного
— За счет чего так выросла статистика смертей?
— Основная проблема в том, что во время жары люди перестают пить. Я имею в виду больных, переживших инсульты, или тех, кто не может сам себя обслуживать. Жара вызывает слабость, депрессию, и когда они прекращают есть и пить, их организм обезвоживается, причем достаточно быстро. А ведь больному совсем немного нужно, чтобы произошла декомпенсация хронических заболеваний, которая, в свою очередь, провоцирует усиление апатии и вялости. Замкнутый круг, который все же обрывается трагически.
По словам Лугового, такие больные сами не просят пить и часто отказываются от воды и пищи. Обезвоживание усугубляется, и при малейшем воспалении легких они начинают температурить. Обостряются хронические заболевания, и на этом фоне могут происходить
— Родственники — они сначала на это все смотрят
Иными словами, основной причиной происходящего Луговой считает неадекватность тех, кто ухаживает за хроническими больными.
— Что делать в жару?
— Прежде всего пить как можно больше, — советует Артем Луговой. — И это относится ко всем, не только к хроникам. И не просто воду, а минеральную, с электролитами, которые мы в большом количестве теряем в жару вместе с потом.
— А кстати, у
— Нет, — усмехается Артем. — Но скоро будет, этот вопрос решается, — доктор Луговой смотрит в будущее с оптимизмом.