Прохоровское поле под Белгородом не зря называют третьим ратным полем России - вслед за Куликовым и Бородинским. Летом сорок третьего в смертоносной схватке тут сошлись две танковые армады - советская и гитлеровская. В жесточайшем встречном сражении наши солдаты и офицеры обескровили врага, и победный для нас перелом в Великой Отечественной войне стал окончательным и бесповоротным. Фронт покатился к Берлину.
Поэтому ничего удивительного не было бы в том, что главы суверенных государств, образовавшихся на обломках бывшего Советского Союза, собрались именно здесь, на поле решившей многое победной битвы. Но в Прохоровку приехали всего трое - Владимир Путин, Александр Лукашенко и Леонид Кучма. Случайными такие встречи не бывают. И затоптанные в политических бурях последнего десятилетия надежды миллионов на будущий мощный союз братских славянских народов, как показалось, стали чуть крепче.
В аэропорту Белгорода над головами красавиц в кокошниках, готовивших традиционные хлеб-соль гостям, колыхался бело-голубой транспарант с удивительно современным изречением преподобного Сергия Радонежского: "Любовью и единением спасем ся". Плакаты о том же были натянуты вдоль улиц областного центра и Прохоровки. Наконец, под куполом часовни, у которой состоялся пасхальный молебен с участием высоких гостей, тоже висит теперь колокол Единения трех славянских народов. На колоколе - три пояса. На верхнем все тот же завет Сергия Радонежского. На среднем - четыре иконы, символизирующие объединение Русской земли, историческое и духовное единство наших народов. На нижнем поясе начертано на церковнославянском языке: "Сей Колокол освящен 3 мая 2000 года Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II в присутствии президентов братских славянских государств - России, Украины и Белоруссии".
Полдня президенты провели в переездах от одного памятника к другому. Высокие гости были искренне взволнованы происходящим, охотно общались с ветеранами и молодежью, поэтому программа оказалась "скорректированной" обстоятельствами. На промозглом ветру огромные толпы людей, пришедшие поприветствовать Путина, Кучму и Лукашенко, часами стояли стойко и, несмотря на холод и кратковременный дождь, не расходились. Президенты приехали к храму после полудня, и начался молебен. Даже речь Патриарха Московского и всея Руси Алексия II не оставляла сомнений в новой общественно-политической направленности происходившего. Простуженным голосом Патриарх торжественно говорил:
- Никто не смог бы, даже если бы захотел, разделить могилы павших. В битве, в самопожертвовании, в Победе они были едины. Едина их слава, едина наша память о павших. Величие подвига, совершенного на Прохоровском поле более полувека назад, требует от нас свершений, хотя бы отчасти достойных тех жертв, что понесли наши народы в годы Великой Отечественной войны. И лучшей данью героям станет крепкое хранение единства украинцев, россиян и белорусов. Да, сегодня мы живем в независимых государствах. Но это не должно мешать нам быть одной духовной общностью, святой Русью, вышедшей из киевской купели...
Судя по всему, настроение во время молебна у президентов было разным. Во всяком случае, на заключительный призыв Патриарха "Христос воскресе!" традиционный ответ проговорили только Путин и Кучма. Александр Лукашенко, на котором был только легкий двубортный костюм, сурово молчал. Зато президент Белоруссии, как обычно, был радикальнее всех в оценках, когда пришла пора говорить. Развал СССР он назвал "величайшей ошибкой уходящего века".
Куда сдержаннее постарался быть необычно задумчивый, даже, казалось, печальный в Прохоровке Леонид Кучма. Он постарался избежать малейших намеков на любое грядущее единство славянских народов - кроме исторического, духовного и культурного. Правда, он сказал еще и так:
- Здесь по-новому чувствуешь, что только в единении была наша сила.
Это многозначительное "была", по-моему, заметили все.
Владимир Путин, как и подобает хозяину, говорил энергично и четко, но тоже витавшего в воздухе слова "союз" старательно избегал.
Рядом со мной, за спиной милицейского оцепления, вдруг зашебуршился беззубый дедок в кургузом пиджачке, на котором позвякивала одинокая медаль "За победу над Германией". В руках он держал пару белых голубей и слезно умолял омоновца:
- Пропусти, хочу Путину вручить своих голубков. Чтоб мир был...
Омоновец был непреклонен и строг:
- Сдурел, дед? Стой спокойно.
Тогда старик принял решение. Он подкинул голубей в воздух, и те затрепетали белыми крылами над головами президентов, силясь одолеть встречный ветер.
- Чтоб Россия наша была такой же чистой, как эти голуби, - довольно пояснил он мне.
- А Украина с Белоруссией?
- Так мы же вместе... - настаивал дед на своем понимании геополитики.