- Меня трудно удивить подобными "страшилками". Но трансплантология - дело моей жизни, и мне всегда больно, когда его пытаются замарать. Прекрасно помню: несколько лет назад прошла целая волна публикаций о том, как у людей изымают органы для пересадки: ловят кого-то, убивают, добывают органы, продают их. Мы с этой грязью боролись как могли: проверяли, объясняли... На какое-то время все утихло. Почему? Да потому что в результате многочисленных проверок ни одного доказанного случая таких злодеяний обнаружено не было. Только об этом те же газеты не написали. И получается, что опубликованный бред прочитали многие тысячи людей, а правду узнала горстка заинтересованных специалистов. Сейчас опять появилась серия похожих публикаций.
- Валерий Иванович, да стоит ли вообще обращать внимание на это? Мало ли нелепостей пишут, особенно в "желтой" прессе? Они же не обвиняют ни в чем лично вас.
- Не обвиняют. Но они мешают мне и моим коллегам работать. И тяжелее всего, что авторы берутся говорить о предмете, которого совершенно не знают. И за помощью к профессионалам не обращаются. Я уж не говорю о тоне публикаций. Типичная фраза: "Выпотрошили труп подчистую". Как вообще можно употреблять такие слова?! Чуть ли не в каждом слове - безграмотность. Вот еще фраза: "У девушки вырезали даже почки и мочеточник, хотя такая операция запрещена". О чем речь? Пересадку почки давным-давно делают во многих клиниках, какие запреты имеет в виду автор? К тому же он не удосужился узнать, что почку без мочеточника вообще не пересаживают. И явная безграмотность таких статей никого не смущает, никто за нее не отвечает. Пересадки изображают как какую-то зверскую резню. А ведь на самом деле вскрытие, например, - куда более тяжелое зрелище. При заготовке донорских органов хирург проводит их изъятие с предельной осторожностью, чтобы не повредить - иначе почку или другой орган просто нельзя будет использовать.
- Согласитесь, что есть и еще один очень сложный вопрос: необходимость согласия на забор органа близких родственников умершего.
- В трансплантологии вообще нет ничего простого. И, конечно, вся процедура изъятия донорских органов должна быть законодательно "прописана", юридические требования должны строго соблюдаться. В российском законе о трансплантации указано, что взаимоотношения медперсонала с родственниками доноров регламентируются "презумпцией согласия". Это значит, что врачи не обязаны просить у родственников разрешения на забор органов. Но если родственники заявляют о своем несогласии или говорят, что умерший человек, будучи в полном здравии, высказывал свое негативное отношение к этому, тогда изъятие донорских органов не производится.
- Обычно преступный забор органов изображается как средство заработать немалые деньги. Возможно, в этом есть доля истины - ведь во всем мире, и у нас в том числе, существует острейший дефицит донорских органов?
- Да, но во всем мире сознательно и упорно воспитывается совсем другое отношение к проблеме "посмертного" донорства. Во многих странах люди подписывают так называемый акт дарения. Это пластмассовая карточка, обычно она вкладывается в водительские права. Человек заранее свидетельствует, что, если с ним случится несчастье, он согласен на использование своих органов для спасения других людей. Однажды мне пришлось быть на приеме у Папы Римского. И он сказал в своей речи, что такое дарение собственных органов можно уподобить подвигу Христа.
- Конечно, нам надо резко менять отношение общества к этой проблеме. И все же вы убеждены, что в России невозможно создать систему торговли донорскими органами?
- Убежден. Важно понять: нельзя "насобирать" почки и торговать ими, это в принципе невозможно! Потому что забор донорских органов - сложнейшая высокотехнологическая операция, для которой нужен целый коллектив медиков и немалое количество специальной аппаратуры. Выходит, это должна быть какая-то подпольная клиника. И как ее можно спрятать? Ведь у нас все хирургические клиники государственные. Меня оскорбляет прежде всего то, что забор органов изображают как самоцель - средство заработать. Никто из авторов этих статей не потрудился толком осознать: ради чего это делается. А ведь единственный смысл изъятия органа у умершего человека - дать шанс на спасение тому, кто без этого органа не может жить. Во всем мире примерно одинаковая статистика - около трети больных, поступивших на пересадку сердца, умирают, не успев дождаться донорского органа. И я точно знаю: любая "желтая" публикация о расчлененных трупах приближает чью-то смерть. Мы по опыту знаем, что после подобных статей число органов, которые поступают из других клиник, сразу уменьшается. И наши больные умирают. Иногда мне кажется, что в обществе словно специально нагнетается негативное отношение к заготовке донорских органов и в целом - к проблеме трансплантации. Но ведь пересадка - это всегда безальтернативная операция: она делается только тогда, когда другого выхода нет. Другой выход - смерть.
- Но ведь при почечной недостаточности все же существует шанс довольно долго прожить "на диализе", когда пациента регулярно подключают к аппарату искусственной почки?
- Шанс есть, но беда в том, что такой аппаратуры тоже катастрофически не хватает. Попавшие на диализ - это немногие "счастливчики". По России меньше десяти процентов нуждающихся получают такую помощь. Остальные умирают. Причем в основном это совсем молодые люди - от 20 до 40 лет. Хотел бы я, чтобы кто-то из авторов шумных статей про трупы пришел и посмотрел на людей, ждущих пересадки. Пусть просто посмотрит на них...
Олег Иванович - "старожил" клиники. Его случай - редкий даже по здешним меркам: он уже четырежды перенес операцию по пересадке почки. Как сам пациент к этому относится?
- Да, у меня уже были четыре попытки пересадки - к сожалению, неудачные. Почему так? Это длинный разговор, сложности связаны с особенностями моего организма. Но я жив, как видите, и опять жду пересадки, и опять надеюсь на спасение - другого выхода у меня нет. Зато мне есть что сказать по поводу газетной шумихи, которая касается всех, так или иначе связанных с пересадками органов. Давайте посмотрим на систему "Евротрансплантат", которая существует в Европе, - и многое станет ясно. Есть единый компьютер, который хранит данные на всех пациентов, нуждающихся в пересадке. И если в Испании появляется донорская почка, то компьютер (подчеркиваю: не человек, а компьютер!), сопоставив множество параметров совместимости, может решить, что она лучше всего подходит больному из Германии. И ближайшим рейсом почку отправят, допустим, в Кельн - а там уже все готово для операции. При такой централизованной системе возможность получить орган "по блату" или за деньги в принципе исключена. Вот к чему надо стремиться.
- Значит, у нас все же есть вероятность "нелегально", "без очереди" заполучить донорский орган?
- Я в это не верю. В разные годы я видел ну просто очень больших начальников, приезжавших в нашу клинику - и уезжавших ни с чем. Если подходящего органа нет, не помогут ни должности, ни деньги. У меня есть медицинское образование. И я прекрасно понимаю: такая операция невозможна даже на уровне областной больницы. Пересадку можно осуществить только в специализированном отделении мощнейшей клиники. Сейчас эти операции начинают делать в нескольких регионах России - так наши бригады по восемь раз летают туда, чтобы научить местных врачей выхаживать пациентов. Тут нужен огромный опыт, отработанные навыки, аппаратура. Если врач сделает такую операцию раз в год - она закончится смертью. Сорок раз в год - уже есть шанс на успех. Сто раз - будет много спасенных жизней. Никакие "кустари-одиночки" не могут успешно работать в этой сфере. И, к сожалению, спекуляции на эту тему - не просто безобидная глупость. Представьте: есть реанимационное отделение в больнице. Там умирает больной, который мог бы стать для кого-то донором. Но ведь врач-реаниматолог не обязан никому сообщать об этом, для него проще, если умершего просто увезут в морг. Тем более когда в газетах стоит шум по поводу украденных и проданных органов. Ну а для таких, как я, донорская почка или, тем более, сердце - единственный шанс на жизнь...