- Марк Григорьевич, вы прошли путь от журналиста-диссидента до известного режиссера и хозяина своего театра. Как это могло случиться?
- Собственно "диссидентом" я никогда не был. Хотя чуток "диссидентствовал", но так вели себя тогда многие. Настоящие диссиденты - это Анатолий Марченко, Лариса Богораз, Наталья Горбаневская и другие считанные единицы - не щадя живота своего шли на Голгофу: в психушки и лагеря. И комитетчики ничего с ними не могли поделать. Мы же были массой, то есть теми "шестидесятниками", которые им сочувствовали не только за бутылкой водки на кухне, но и при любом удобном случае - например, делая свое дело на сцене студенческого театра "Наш дом". На общих дрожжах пекся пирог будущей свободы, который потом пытались сожрать всякие путчисты. Нам в те годы хотелось зажечь на этом пироге свечи, только и всего, хотелось как-то противостоять темноте. А диссиденты были мучениками за всех нас, им еще поставят памятники на площадях. Но это будет не скоро.
- Как получилось, что вам, не имеющему режиссерского диплома, довелось поставить в БДТ знаменитую "Историю лошади"?
- Театром я увлекся еще в школе. А в Университете начались мои "театральные университеты" - в студии "Наш дом" я с друзьями бредил тем же самым, что и сегодня сводит меня с ума, - возможностью сотворить свой мир во времени и пространстве, "здесь и сейчас", как сказал Станиславский. В практике создания того или иного спектакля происходило постижение профессии, так что легенда о том, что я "дилетант", меня раздражает, поскольку не соответствует действительности. Товстоногов ценил высший профессионализм и, приглашая меня в БДТ, прекрасно знал, кого берет на работу, ибо до этого не раз видел мои спектакли в Ленинграде на гастролях "Нашего дома". Да, дипломных "корочек" у меня нет, но есть филологическое образование, плюс я закончил Высшие сценарные курсы, а еще 12 лет занимался в Студии драматургов у Алексея Арбузова и ставил, ставил, ставил всю жизнь... Этого мало?.. Олег Ефремов помог мне, пусть и запоздало, в 1983 году получить тарификацию - причем сразу режиссера высшей категории. Это произошло, когда я поставил на сцене МХАТа "Амадея". Между прочим, спектакль по сей день идет там, и попробуйте достать на него билет!..
- Какое ощущение осталось у вас от работы в БДТ? Если бы вы заранее знали, что ваше имя уберут с афиши этого спектакля, все равно стали бы репетировать?
- История, как говорят, не терпит сослагательного наклонения. История "Истории лошади" - тоже. Однако ваш вопрос таит подвох: любим ли мы себя в искусстве или искусство как таковое? Наберусь мужества, стисну зубы, чуть ли не заплачу от перенесенных обид и с трудом выдавлю: если бы и знал, то не отказался бы... Представим себе на миг: не было бы Евгения Лебедева - Холстомера, Олега Басилашвили - Князя, не было бы вообще спектакля в БДТ... И тогда публика была бы обокрадена... К тому же я следую совету Достоевского: "Смирись, гордый человек!.."
- Помнится, когда началась перестройка, вы в одном интервью говорили, что театр должен быть самоокупаемым. Сейчас вы придерживаетесь того же мнения?
- Русский репертуарный театр самоокупаемым быть не может, а студия или антреприза - обязаны. Нам всем нужен закон о театре в пакете с законом о меценатстве - это ясно как Божий день. Но наше государство сознательно не идет на это, поскольку финансово ему, видимо, выгоднее держать на загривке у налогоплательщика 700 коллективов (такого нет ни в одной стране мира), чем плодить добровольных "доноров", делающих за определенно сниженный процент налога свой вклад в культуру. Пока будет торжествовать эта позиция, театральная реформа не пойдет.
И все будет по-старому: распределительная система, нищенские оклады, разве что этой злодейки-цензуры - нет... В такой ситуации у нас по-прежнему будут просить и кому-то "давать, но мало"... Театры-монстры, театры-гробы, театры, пахнущие нафталином и мертвечиной - это, как и раньше, "наше достояние". Зритель кашляет - значит, сцена больна.
- Вы завсегдатай многих российских и зарубежных театральных фестивалей. Знаю, например, что в Авиньон вы поехали на собственные деньги. Скажите, эта поездка того стоила?
- Театр "У Никитских ворот" не имеет спонсоров, потому что я, видимо, не умею выпрашивать деньги у богатых людей. Мы сами научились зарабатывать, пусть немного, но сами. В Авиньон мы ездили за свой счет, никто нас туда не посылал, зато мы сыграли "Бедную Лизу" на русском и французском языках - и оправдали расходы благодаря аншлагам. Окрыленные успехом, через год рванули в Эдинбург, но тут - при успехе зрительском и критики - понесли убытки. Моя самонадеянность была наказана, и в обозримом будущем мы в Эдинбург не поедем... К тому же фестиваль этот при ближайшем рассмотрении оказался творчески несостоятельным - множество псевдотеатральной "шпаны" и очень мало Искусства. Налицо некоторая деградация, кризис идей, этакий агрессивный непрофессионализм - все то, что как раз вползает и в наше театральное пространство.
- Сейчас вы готовите премьеру мюзикла. Что вас подвигло на это?
- Все, что в нашем театре называется мюзиклом, далеко не всегда соответствует требованиям жанра. Чаще всего это музыкальные спектакли с элементами мюзикла - иногда неплохие... Или совершенно беспомощные потуги без знания железных законов, но с претензией и конечным обманом зрителей, еще не понюхавших настоящего Бродвея. Моя попытка, конечно, в ряду других попыток расшевелить жанр на российской почве. Но без первоначального освоения американских образцов нам тут делать нечего. Мы продвигаемся к этим высотам по миллиметру - и "мода на мюзикл" тут ни при чем. Лично для меня это не совсем чужой опыт - ведь "История лошади" шла на Бродвее в свое время с моей музыкой (хотя, представьте, я не знаю нот!) - в течение года ее играли по 8 раз в неделю в нью-йоркском театре "Хелен Хейс". Да и "Орфей и Эвридика" - спектакль, прошедший 2500 раз, - поставлен был так же вашим покорным слугой. Как вы понимаете, мне хочется в новом представлении "Кабаре, или Боб Фосс живет в Москве" выдержать соцсоревнование с американской классикой на сцене Мосбизнесцентра. Да, мы рискуем, но без риска в театре скучно!
- На днях у вас состоялся юбилей. Примите наши поздравления...
- Юбилей?.. Какой юбилей?.. Да забудьте вы это слово!.. Юбилей - это катастрофа с оттенком праздника.