Почему в «Геликон-опере» почетных гостей усаживают на крыльцо
В этом зале почетных гостей усаживают... на крыльцо! Вместо стен — фасады домов, а над головой — звездное небо. Московские (и не только!) театралы уже поняли: речь о «Геликон-опере» — точнее, о ее зале «Стравинский». Тех, кто здесь впервые, угадать несложно: ошеломленное «Ах!» — и снимки, вопросы, восторги... Сейчас, когда эмоции от недавнего незабываемого вечера (а для сотрудников и авторов «Труда» это был еще и праздник 100-летия газеты!) улеглись, самое время подробнее рассказать об этом удивительном месте. И начнем, пожалуй, с истории о современных чудесах, спрятанных в старинном особняке на Большой Никитской.
Вот он, зал «Стравинский» в ожидании первых зрителей. Уже включены огромные, причудливой формы лампы. Но это не просто светильники, а еще и часть акустической системы, смонтированной под потолком: 13 похожих на большие раструбы «геликонов» (так назывался старинный духовой инструмент XIX века — большущая труба). Меняя высоту их расположения и форму «шляпок», можно настроить акустику зала под определенный звук: у фортепианного концерта она одна, у оперы другая. На акустику работают и облицованные натуральным дубом стены, и полы, выполненные по технологии старинных театров XIX века, когда между лагами и полом оставлено расстояние для резонанса низких частот (вибрация, которую иногда ощущаешь при басовых ариях, когда — мурашки по коже).
Еще одно технологическое чудо — сцена. Она не только способна подниматься и опускаться фрагментами, но и имеет дублера, с которым может меняться местами. Ниже, над оркестровой ямой (обитой для акустики сосновыми панелями) — электронное табло. Не обошлись без «фокусов» и при устройстве кресел. Они и удобнее обычных театральных (сиденья удлиненной формы), и к тому же сделаны из специального акустического материала: постарались мастера в Испании, на фабрике, где изготавливали мебель для Королевского оперного театра в Мадриде.
Много диковинок, скрытых от постороннего взгляда, и в технической начинке зала. Но есть одна у всех на виду: то самое «звездное небо». Это не просто рассыпанные по потолку кристаллики Сваровски (их тут несколько тысяч). Над головой зрителей — созвездие, которое было над Москвой 10 апреля 2015 года, в день рождения «Геликон-оперы». Тогда у театра был двойной праздник: 25-летие и окончание многолетней реконструкции, когда восстановили историческую часть особняка. И в нем появился зал «Стравинский».
Теперь про Красное крыльцо, вокруг которого организовано все пространство зала.
На снимке слева (фото сделано незадолго до реставрации, в 2006-м) — внутренний двор особняка, каким он дошел до нас после предыдущей реконструкции. Ее в конце XIX века затеяла княгиня Евгения Федоровна Шаховская: они с мужем получили усадьбу (вместе с фамилией Глебовы-Стрешневы, которую присоединили к своей) в наследство от дяди княгини. Тот был видным сановником, в доме принимали самых знатных гостей, включая императриц. Но при пожаре 1812 года особняк сильно пострадал, уцелел лишь передний фасад — на Никитскую улицу. Приглашенный новой владелицей архитектор Константин Терский сохранил его, надстроил дом третьим этажом, а на втором соорудил 20-колонный парадный зал для концертов и собраний (супруги Шаховские были известными благотворителями). В нынешней «Геликон-опере» Белоколонный зал носит имя княгини Шаховской, это малая сцена театра (250 мест).
Тогда же к дому пристроили крыльцо в стиле XVII века, со столбами-кубышками и шатром, причем установили его не со стороны Никитской, а во дворе усадьбы. Чтобы кареты, которые подъезжали к дому, не создавали пробок(!) на улице, а парковались на задворках, где для них построили сарай. Именно на месте этого каретного сарая и находится нынешняя сцена зала «Стравинский». А сам зал занял территорию внутреннего двора — правда, на 30 метров ниже поверхности земли. Решение вынужденное: вширь не раздвинешься, а театру нужен большой зал. В итоге когда-то полуразрушенное крыльцо, превратившееся в «фишку» зала «Стравинский» (теперь это ВИП-ложа), стоит как бы на пьедестале (на фото), на уровне земли, а зрительный зал на 500 мест и сцена с оркестровой ямой уходят вниз, на глубину в два этажа (а под сценой еще этаж, технический)...
Кстати, Константин Терский по заказу княгини Шаховской построил тогда на Никитской, рядом с особняком, еще одно здание — специально для театральных постановок (указом от 24 марта 1884 года в столицах разрешили коммерческие театры, до этого были только императорские). Его сразу же сдали Георгу Парадизу (театр «Парадиз»), потом здесь давали спектакли и другие знаменитые частные театры. А после революции весь комплекс, театр плюс особняк, разделили на три части. Одна, где был «Парадиз», стала Театром Революции под руководством Мейерхольда (ныне Театр Маяковского). В служебных комнатах усадьбы устроили коммуналки, существовавшие до 1980-х.
А центральную часть по очереди занимали разные клубы. Самый известный из них, Дом медработника, в 1970-1980-х возглавлял яркий и талантливый Александр Бертман — отец нынешнего руководителя «Геликон-оперы» Дмитрия Бертмана. Здесь и родился в 1990-м «Геликон».
Спектакли шли в Белоколонном зале, а еще в совсем камерном, на 60 мест, зальчике, который сегодня носит имя Бориса Покровского. Места катастрофически не хватало. Поэтому понятно, как здесь ждали завершения реконструкции: практически второе рождение...
А еще возвращение тех, чья судьба связана с домом на Большой Никитской: их незримое присутствие ощущается в тщательно подобранных деталях интерьера, портретах, афишах, снимках, рассказах гида (перед постановками в театре проходят исторические экскурсии). Тот же зал «Покровский», оказывается, при самых первых хозяевах усадьбы, Дашковых, был парадной столовой, где Екатерина Дашкова встречала свою подругу, будущую императрицу Екатерину II. Фойе на втором этаже театра названо в честь антрепренера и мецената С.И. Зимина, который в начале XX века арендовал весь театральный комплекс на Никитской для своей частной оперы — крупнейшей в России.
Есть тут и атриум Федора Шаляпина — великий певец семь раз выступал в Белоколонном зале. Увековечена память и первого дирижера «Геликон-оперы» (зал «Тихонов»), и несравненной Елены Образцовой: в ее зале есть даже рояль, изготовленный фирмой Yamaha специально для Елены Васильевны. Изюминка в том, что звучит инструмент как: Steinway! Такой нетрадиционный ход придумала компания, когда узнала, какие рояли предпочитает великая певица...
Ну и, конечно, княгиня Евгения Федоровна Шаховская, которую здесь считают своей родственницей! В свое время княгиню в обществе недолюбливали. Кто-то считал ее заносчивой: дескать, под стать своей прабабке Елизавете Петровне (та, гордясь родством с домом Романовых — одна из Стрешневых была женой царя Михаила Федоровича, — запрещала оформлять паспорта на внуков, ведь Стрешневых и без паспортов все знают)! Другие завидовали вилле в Тоскане, яхте на Средиземном море и собственному железнодорожному вагону для поездок на юг. Но даже недруги не могли не отдать должное деловой хватке и сметливости княгини. Она сдавала свои земли под фабрики, строила под аренду дачи. Неплохой доход приносил и театр «Парадиз». Деньги в основном шли на благотворительность: Шаховские строили больницы, храмы, опекали школы и сиротские приюты, содержали лазареты и дома для престарелых воинов.
А в 1884 году, прочтя в английском журнале об организации отдыха детей с ослабленным здоровьем, Евгения Федоровна устроила рядом со своим имением в Покровском-Стрешнево (это в районе нынешних улиц Академика Курчатова и Пехотной) первый в России загородный детский приют — прообраз будущих пионерлагерей. Туда направляли гимназисток с ослабленным здоровьем. Для нужд приюта специально содержали ферму. Дети жили за городом с середины мая до середины августа, причем в конце обязательно устраивали большой прощальный костер с песнями и стихами. После революции на месте приюта Шаховской со временем появился детский оздоровительный городок. В 1923 году ему почему-то присвоили имя М. И. Калинина...
Но есть на карте и местечко, названное в честь княгини: станция Шаховская в Подмосковье. Во время строительства Московско-Виндавской железной дороги (нынешняя Москва — Рига) Евгения Федоровна бесплатно отдала свои земли для устройства станции и поселка, которым в 1901 году присвоили ее имя. А в августе 2017-го в поселке открыли памятник Е.Ф. Шаховской — решили, что княгиня-благотворительница не меньше революционеров и воинов заслуживает нашей благодарной памяти...