Александр Хандруев, бывший зампред Центробанка:
- Я пессимист, и, думаю, на данном этапе это практически невозможно. Мы говорим об одной из самых страшных и застарелых болезней России. Прародителем всесильного чиновничества может с полным правом считаться Петр I.
Возможно, мы беззащитны перед чиновником, потому что в нас нет ощущения внутренней свободы. В России бытует негласное убеждение, что аппарат стоит выше граждан. И пока мы, налогоплательщики, не объясним чиновникам, что их содержим, а потому они обязаны работать на нас, - толку не будет. Шанс покончить с произволом появится не раньше, чем произойдет эта трансформация понимания в мозгах.
Михаил Ульянов, художественный руководитель Театра имени Вахтангова:
- Покончить с чиновничьим произволом просто: надо создать общество, где все будут равны перед законом. И жестко преследовать за его нарушение, невзирая на лица. Бывая в европах, убеждаешься, что там это есть. Когда министр нарушает правила уличного движения, то с него моментально берут штраф. А чтобы у нас за превышение скорости мало-мальски значительного чиновника прищучили? Да никогда!
Решает все чиновник. Это у нас человек высшей касты, лицо особо привилегированное, исключение из правил. Но когда исключения исчисляются сотнями тысяч, то это, увы, и есть правило.
Дежо Хорват, декан школы бизнеса Йоркского университета Торонто:
- Лично я в общении с чиновниками следую своему правилу. Делаю то, что считаю нужным, не спрашивая разрешения. Если же что-то нарушил, то прошу прощения.
Вообще бюрократию меньше замечаешь, когда в стране отработаны правила и в государстве все стабильно. Когда все непрерывно меняется, то на это трудно реагировать и соответственно добиваться успеха. Поэтому мой вам совет: сначала делайте дело в рамках закона, а потом выясняйте отношения с бюрократами. Бюрократ объективно не приемлет всяких новаций, поэтому никогда не даст на них разрешения. Поэтому надо рисковать.