Известный писатель-историк Эдвард Радзинский завершил очередной труд о Сталине
Тема, обреченная на пристальное внимание: жизнь и смерть Иосифа Сталина. Вот и трилогия Эдварда Радзинского «Апокалипсис от Кобы», едва выйдя к читателю, вызвала вопросы и нешуточные эмоции. А тут еще очередной всплеск полемики вокруг фигуры вождя в связи с юбилеем Сталинградской битвы...
— Габриэль Гарсиа Маркес, прочитав «Последнего царя» и «Сталина», пришел к выводу, что вы, несмотря на то что давно обратились к жанру исторического расследования, все равно остались драматургом. А кем вы сами себя ощущаете?
— Чтобы ответить, придется повторить тысячу раз повторенное: «Мир — театр, и люди в нем актеры». История — это печальная драма о слепых, которые не хотят видеть, и глухих, которые не хотят слышать.
— Но если не хотят, то это уже трагедия!
— Трагедия — это слишком высоко для нынешней истории человечества. Как правило, это драма в жанре абсурда. Такие драмы писали Ионеско, Беккет и Жене. Пьеса Ионеско «Носорог» — это вся история XX века. Кровавый абсурд жизни толпы, именуемой «народом».
— Почему вы решили писать о Сталине?
— Это фигура, в которой есть определенная символика. Пламенный революционер-подпольщик, мечтавший о справедливом обществе, получив власть, превращается в безнравственного политика, а потом и в кровавого деспота. Он не был ни блестящим оратором, ни образованным человеком. Он был хитроумным интриганом и прекрасным администратором, а еще трудоголиком. Именно поэтому при становлении нового государства, то есть новой бюрократии, он, плохо говоривший и писавший по-русски, фактически не имевший ни образования, ни профессии, сумел обыграть и уничтожить образованнейших, блестящих Троцкого, Бухарина, Каменева и т.д. — всю ленинскую когорту. Но главное, мне хотелось воскресить в книге исчезнувшую страну, СССР, эту потонувшую Атлантиду, воскресить ту трагифарсовую жизнь, которая сейчас кажется выдуманной. Если хотите, для меня это был «труд, завещанный от Бога мне, грешному».
— У каждого из тех, кто жил в СССР, есть собственное мнение о том, кто такой Сталин. Переубеждать человека — занятие неблагодарное. Или вы адресовались в первую очередь к тем, для кого Сталин уже только исторический персонаж?
— Да, каждый гражданин нашей необъятной страны знает три вещи лучше всех: как выиграть в футбол его любимой команде, как управлять государством и кто такой Сталин. Переубеждать или объяснять — я себе такой задачи не ставил. Я не пишу для нынешнего читателя. Я пишу прежде всего для себя. И для тех, кто придет после. Для тех, кто будет жить во времена, когда Сталин перестанет быть частью предвыборной кампании того или иного политика. Когда люди просто захотят понять, как могло случиться, что человек, начавший путь наверх в 37 лет, то есть в возрасте, когда, как говорится, не на ярмарку, а уже с ярмарки, за какие-то десять лет стал неограниченным повелителем одной шестой части света, а если включить территорию стран социалистического лагеря — царем, повелителем полумира. И как страна, совершившая революцию, чтоб уничтожить хозяев, звала его хозяином. И почему могла так долго продолжаться невозможная жизнь — жизнь вчерашней Святой Руси, с такой легкостью ставшей страной без Бога. Я хочу, чтоб, прочтя эту книгу, они не ужасались, не проклинали, а понимали.
— Выходит, что для этого человека комплекс неполноценности оказался благом — он взял реванш?
— У него его никогда не было. Если бы был, он навсегда остался бы Сосо Джугашвили и никогда не стал бы товарищем Сталиным.
— Вам был интересен механизм этой метаморфозы, но ведь вы сами в одном из интервью сказали, что веры документам сталинской эпохи быть не может. Значит все написанное — лишь ваша версия?
— Это не версия, это исторический роман. Он написан на основании дневников современников событий и тех документов, которым я могу верить. Чтобы написать этот роман, я написал сначала документальную биографию Сталина. И это был огромный труд. А сейчас десять лет писал этот роман. И все это время я искал и находил новые источники. Это увлекательный труд — находить крупицы истины в сталинских документах. Я с отличием закончил историко-архивный институт, умею работать с источниками. Но главное для меня было понять логику Сталина, его речь, его правду, его привычки. Мне нужно было рассказать о нем его словами. Его размышления о старости и о том, что будет с памятью о нем после его смерти, предсказания по поводу будущего страны — все это мысли самого Кобы.
— Когда читаешь, возникает ощущение, что рассказчик — своего рода альтер эго самого отца народов...
— Он олицетворяет очень многих людей — старых революционеров-подпольщиков, которых Сталин, точнее Хозяин, как они его справедливо звали, заставил подчиниться, добровольно самоуничтожиться и, раздавив личность, уничтожил потом физически.
— Что чувствовали, когда ставили в трилогии финальную точку?
— На самом деле это никакая не трилогия, а один роман, разделенный на три части с учетом возможностей читателя и издательства. Впоследствии он выйдет одним томом, там будет почти 1300 страниц. В течение этих десяти лет я ставил точку раз двадцать как минимум. И неизвестно, сколько бы еще это делал, если бы издательство не отняло у меня рукопись. В противном случае я бы до конца дней дописывал и правил. Так что насилием я его окончил.
— Сталина нередко называют «злым гением». Выходит, Пушкин ошибался, и гений и злодейство все-таки совместимы?
— Конечно, совместимы! Даже при беглом взгляде на историю человечества — сколько было их, гениев и злодеев в одно и то же время. Ну хотя бы Иван Грозный. Примеры можно множить. И это — нормально. Так и должно быть, ибо кроме Бога в мире есть дьявол, он князь мира сего. Поэтому так нередки эти страшные соединения. Сталин — одно из доказательств тому.
— После большой работы писатель обычно берет тайм-аут, чтобы выбрать следующего героя...
— Я возвращаюсь в театр. В Городском театре Хельсинки, одном из самых больших театров Скандинавии, Роман Виктюк будет ставить «Жизнь и смерть товарища К.», в Малом театре Сергей Яшин будет репетировать мою новую пьесу «Театр императрицы». Сам я на канале «Культура» прочту свою пьесу «Беседы с Сократом». Это будет не первый подобный опыт для меня. Последнее время в больших концертных залах я читаю свою пьесу «Загадка Моцарта» в сопровождении хора и оркестра. Я читал ее в Москве и Петербурге, Екатеринбурге и Севастополе. Оркестры каждый раз разные — Российский национальный под управлением Михаила Плетнева, петербургский «Эрмитаж», оркестр Екатеринбургского театра оперы и балета. Но за пультом всегда стоит дирижер Большого театра Михаил Грановский.