Завтра у замечательной актрисы Инны Чуриковой юбилей
Инна Чурикова — неповторимая, любимая зрителями без различия социальной принадлежности, убеждений и возраста — в жизни совсем не похожа на тех, кого сейчас именуют звездами. И ни на одну из своих героинь — ни на фанатичную страдающую Жанну д’Арк (фильм «Начало»), ни на прямолинейную советскую начальницу («Прошу слова»), ни на мощную Вассу Железнову («Васса»)... Однако все, кто хоть раз попадал в орбиту Чуриковой, утверждают, что она и не звезда даже — целое созвездие. Со знаменитой супружеской четой Инна Чурикова — Глеб Панфилов корреспондент «Труда» встретилась на открытии выставки, посвященной Инне Михайловне.
Инна Михайловна, журналисты, увы, часто грешат тем, что спрашивают не о том. А о чем вам бы хотелось говорить?
— Я понимаю, что наша профессия публична, но не люблю говорить о себе. Частная жизнь — она и есть частная, закрытая от посторонних, а о творчестве пусть судят, сидя в зрительном зале или перед экраном. Наговорить о себе можно все что угодно, но роль всегда показывает, на что ты способен на самом деле. Только не спрашивайте, как я над ними работаю! Потому что я не работаю. Работа — это когда от и до, а в роль надо врастать, вживаться, и это нельзя делать по часам — вот я еще чуть-чуть повживаюсь, а потом пойду обед варить.
— Вы — любимая, признанная, востребованная актриса — никогда не испытывали отчаяния от груза профессии, не хотели бросить ее?
— Да обычная я актриса! Таких много. Честное слово, не скромничаю. А минуты слабости — они бывают у любого человека. Тут самое главное — не дать этой слабости тебя пересилить.
— Как живут вместе столько лет наделенные сильными характерами люди — вы и ваш супруг?
— Думаю, что и он бы так сказал: бережем друг друга. Любовь неотделима от уважения — человеческого, профессионального, а Глеб — удивительный человек и потрясающий мастер. Он обладает редчайшим для творческого человека, особенно по нынешним временам, качеством — чувством «как надо». Не чувством меры — оно у каждого свое, — а именно как надо, чтобы зритель тебя не просто услышал, но прислушался к тебе.
— Что помогает вам жить в наши не слишком стабильные времена?
— Не что, а кто. Верю, что Бог ведет меня по жизни, как ведет каждого. И я по мере сил стараюсь выполнить то, что им для меня предначертано.
Здесь толчея вернисажа оттеснила Инну Михайловну, и наш разговор продолжился с ее мужем, знаменитым кинорежиссером Глебом Панфиловым.
— Глеб Анатольевич, когда вы увидели Инну Михайловну впервые, что поразило больше всего?
— Первых разов было два. Сначала я увидел ее на экране. И сразу понял, какими огромными ресурсами обладает эта девочка. Успел посмотреть несколько картин до того, как мы с ней познакомились: она действительно актриса с тысячью лиц. А когда увидел ее в жизни, был еще больше изумлен: она не похожа ни на одну из своих киногероинь. И вот как женщина она меня покоряла постепенно. С первого взгляда влюбляться опасно. Впрочем, долго смотреть на прекрасное тоже опасно — тем более начинаешь чувствовать, что обойтись без этого невозможно.
— А по вашему мнению: как существуют под одной крышей два сильных и одаренных человека?
— Мы не существуем — мы живем и каждый день радуемся тому, что мы вместе. Браки разваливаются потому, что люди не умеют или не хотят друг друга беречь. Конечно, невозможно каждый день быть в хорошем настроении. И вопрос в том, что для тебя важнее — близкий человек или собственные проблемы и амбиции. Не призываю отказываться от собственной личности, это опасно: человек перестает быть интересным в первую очередь самым дорогим и близким людям. Но когда понимаешь, что мир и согласие в семье важнее всего, это помогает и бытовые неурядицы преодолевать, и свои собственные недостатки.
— Дома договориться можно, а на сцене, на съемочной площадке?
— У нас каждая работа начинается как раз со столкновения взглядов. Когда я предложил Инне сыграть председателя горисполкома в фильме «Прошу слова», она запротестовала: «Какой из меня председатель?! Я комсомольские взносы собрать не могла, когда была комсоргом в театре». Она действительно из своей зарплаты доплачивала за должников. С Вассой то же самое: «Ты с ума сошел? Это не мое! Я человек мягкий!»
— И как уговорили?
— Пришлось убеждать: «Ты только ее фамилию помнишь, а ты почитай текст. Она же «человеческая женщина» у Горького. Железнова-то она по мужу, а урожденная — Храпова. Уже мягче. Прототипом для Вассы послужила купчиха Кашина — а это вообще тесто. А ведь еще Лесков сказал, что русский человек — да, тесто, но тесто и топором не разрубишь. Так что давай, милая, соглашайся и радуйся, что тебя нашла такая роль.
— Вы часто приходите на спектакли Инны Михайловны?
— Когда есть такая возможность — непременно. Ведь спектакль — живой организм, в отличие от фильма. В этом его преимущество, но и извечная сложность. И живет он по своим законам, над которыми подчас ни режиссер, ни актеры не властны.
— Недавняя значительная работа Инны Михайловны — королева Алиенора в спектакле «Аквитанская львица». Вам не кажется, что она сродни Жанне д’Арк, сыгранной в начале творческого пути?
— Она всегда играла незаурядных женщин. Все ее героини в чем-то сродни друг другу. Алиенора, мне кажется, сложнее Жанны: в ней ангелы с демонами перемешаны. Но Инне Михайловне и интереснее всего именно такие образы шекспировского накала.
Ильдар Гилязев, режиссер спектаклей Чуриковой «Аквитанская львица» и «Ложь во спасение»
— Мне в жизни несказанно повезло: из Уфимского русского драматического театра я попал на стажировку в «Ленком» — и сразу на спектакль: в «Оптимистической трагедии» были заняты все звезды — Леонов, Янковский, Збруев, Караченцов. Инна Михайловна играла Комиссара. Я присоединился к репетициям, когда еще сидели за столом, разбирали пьесу, спорили. Однажды для телевидения снимали фрагмент из этого спектакля, где Инна Михайловна играла с Сашей Абдуловым и Колей Караченцовым. Мы с Олегом Ивановичем Янковским смотрим на площадку, и вдруг он меня толкает: «Смотри на Инну!» Я глянул и глазам не поверил — это было почти физическое свечение. И Янковский прошептал: «Когда с ней такое происходит, я с ума схожу». Такие мгновения помнишь всю жизнь.
Инна Михайловна в моей режиссерской судьбе сыграла поворотную роль. Во время своего стажерства я, начинающий режиссер, сделал спектакль с двумя замечательными ленкомовскими актрисами — Нелей Гошевой и Зоей Кузнецовой, которые на тот момент давно ничего не играли. «Приглашение на репетицию» — такая простая история об актерских судьбах. И вот мы сдаем спектакль худсовету. Сидят все корифеи, и я понимаю, что вот сейчас и будет решена моя судьба в профессии. Пауза длится вечность, и вдруг встает Инна Михайловна и начинает говорить о том, какая хорошая постановка получилась, как точно она попала в нерв истории, как прекрасно играли ее коллеги. Так в афише «Ленкома» появился спектакль, который прошел более 350 раз.
Когда Глеб Панфилов пригласил меня поработать в «Аквитанской львице» и «Лжи во спасение», я словно открыл для себя актрису Чурикову заново. Все мы со временем заражаемся профессиональным цинизмом, но на смену неуемному восторгу пришло восхищение ее главной тайной — как и чем она берет публику. Тайной, которая, я надеюсь, никогда и никем не будет разгадана.