Оказывается, ветшающий стратегический ядерный щит страны впредь латать будут не только межконтинентальными ядерными баллистическими ракетами "Тополь-М". При максимальном напряжении оборонного бюджета их удается ставить на боевое дежурство всего по одному новому полку в год. Это - от 6 до 10 шахтных пусковых установок, что не покрывает естественной убыли других комплексов, выбывающих из строя по старости. Тут-то, в заключительном слове на совещании, президент Путин и сказал не столько присутствующим генералам, сколько остальному миру главное: "Россия обладает значительным запасом тяжелых стратегических ракет наземного базирования. Речь идет о самых грозных ракетах, которых у нас десятки с несколькими сотнями боеголовок. Эти ракеты ни одного дня не стояли на боевом дежурстве".
Как выяснилось, речь идет о межконтинентальных ядерных баллистических ракетах наземного базирования УР-100НУ с дальностью полета до 9650 километров. Оружие, конечно, не новое. Его первый испытательный пуск состоялся в октябре 1977 года, а на вооружение Советской Армии комплекс был принят еще в конце 1979 года. Но, оказывается, выглядят грозные "сотки" с иголочки потому, что все минувшие десятилетия хранились на складах в сухом состоянии (то есть без заправки жидким топливом). На боевом дежурстве не стояли ни дня, поэтому могут считаться новыми. И теперь их станут приводить в боевую готовность по мере списания стареющего стратегического оружия.
Служить этот арсенал ядерного сдерживания способен еще лет тридцать. "Таким образом, - заключил президент, - у нас достаточно времени для того, чтобы без рывков, но настойчиво и планомерно работать над созданием новых образцов вооружения XXI века".
Оно нелишне еще и потому, что в озвученном министром обороны докладе "Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации", прозванном уже ввиду глобальности поднятых проблем "доктриной Иванова", прямо сказано, что Москва не исключает возможности нанесения превентивных ударов в различных регионах в интересах собственной безопасности или безопасности своих союзников.
Мало того, отныне перед нашей армией ставится сложнейшая задача после проведения мобилизации успешно действовать одновременно в двух военных конфликтах любой интенсивности. До сих пор подобные планы существовали разве что у США или блока НАТО в целом. А нам и для разгрома чеченских бандформирований в 1995 году пришлось даже с Дальнего Востока стаскивать на Северный Кавказ все, что еще было в состоянии двигаться и стрелять. Стыдно сказать, никогда не державших в руках гранатометов и пулеметов матросов пришлось снимать с кораблей и, как в Великую Отечественную, посылать в бой в пехотных цепях. Так что научить армию биться на двух фронтах одновременно - это почти революция в российском военном деле.
Однако Сергей Иванов не хочет революций. Наоборот, министр полагает, что период лихорадочного латания дыр в режиме выживания, называвшийся и прежде военной реформой, в Вооруженных силах завершен. Безостановочные сокращения последних полутора десятилетий - тоже. Существующей ныне миллионной армии стране достаточно. Настало время планомерной работы с учетом реально существующих военно-политических и экономических угроз для России.