Хозяйку добротного кирпичного двухэтажного дома в Липицах знают, по-моему, все. "Маленькая Вера? Да она только что проходила... " Последний раз двоюродный брат Анатолий Куликов приезжал к сестре года четыре назад. Погостил у Веры дня два и уехал.
Теперь он был не один, а вместе с Железогло. Пришли преступники днем, в обед, не опасаясь засады. Да ее и не было! Спокойно дожидались хозяйку.
- Домой я пришла вечером после работы, - рассказывает Вера. - Я очень испугалась... Растерялась... Ну как вести себя, если в твой дом пришел бандит, да еще к тому же ближайший родственник? Я всю жизнь вкалывала, чтобы сына Степу вырастить, в дом все вложила - и все потерять? Так я и сказала. Заплакала, у меня началась истерика. "На кой черт пришел? Когда было мне тяжело, не появлялся, не помогал, а сейчас заявился... " Тот второй, в кепке, молчал, говорил только Анатолий. Он повыше меня, у него где-то метр семьдесят. Я спросила про третьего, они только усмехнулись. "Ты чего, - говорит, - сеструха? Я же брат твой. Да я нормальный человек... " А я как посмотрю на этого нормального..." Ты знал, что у меня недавно операция была, что я инвалид второй группы? Ты знаешь, что такое метастазы?"
Вспоминая те часы, Вера начинает плакать, рассказывать по свою нелегкую жизнь. Как искала она счастья. Сельская школа в Чувашии - с отличием. И с 16 - на заработках. Дояркой в Томской области, работницей плавбазы во Владивостоке, санитаркой в детской больнице в Казани... В Липицы приехала больше десяти лет назад, после развода с мужем. Дворник, почтальон, маляр, мастер строительного участка совхоза "Заокский"... На двух-трех работах одновременно. А сыну тогда было всего ничего. И словно оправдывается:
- Да мне же вся родня помогала строиться. В доме - вся моя жизнь... Анатолий мне тогда: "Дома хорошо горят. И сынок у тебя - есть что терять... " Я думала: если они скажут, что сына заберут с собой, буду драться. Пусть убьют. Готова была на все.
Анатолий стал ее убеждать, что невиновен, никого, мол, не убивал, только на улице стоял. А убежал ради того, чтобы доказать свою невиновность, привлечь к себе внимание. Мне, говорит, только месяц у тебе переждать. Потом сдадимся. Письмо, что ли, хотел прокурору написать... Не знаю, чего они добивались.
- Какой он по характеру?
- Родственники рассказывали, что добрый. Когда курицу резали, выходил из дома... А у меня в голове: Степа на втором этаже, племянница... "Тогда хоть продуктов дай, если не хочешь, чтобы мы грабили и убивали... ." Дали мы хлеба, рыбные консервы... Водки и денег не просили. "Если скажешь, - пригрозил Анатолий, - убьем. Мы не одни... " Вы представляете, как мы потом жили? Если я умру, то пусть и это будет на его совести... 21 сентября, в свой день рождения, я поехала на первую службу в Москву в Новодевичий монастырь. Поставила свечки Николаю Угоднику, Богородице... Просила: "Боженька, сделай так, чтобы я не боялась..." А Степа подарил мне в тот день фарфоровую статуэтку - два голубя целуются. Я заплакала...
...Обосновались бандиты километрах в 9 от Липиц. В густом березнячке - когда-то здесь было совхозное поле. От остановки "Поворот на Б.Городню", где их потом задержали, - с километр. Рядом брошенный дачный поселок. До самой Большой Городни - километра три. Ближайшее село - Семеновское. Тоже не близко. Березнячок - не лес, грибников немного. Место не самое глухое, но тихое.
Расчет был по-звериному верный: кому придет в голову искать там, где все на виду? Даже старший лесничий Анатолий Сыроижко, с кем я разговаривал, ни про какие землянки не слышал. Но профессионально подтвердил: "Тот 25-й квартал у нас самый нехоженый". И вообще, по его словам, места эти криминальные: "Рядом была бандитская разборка - нашли четыре трупа. В том числе известного вора Тахира".
- Тянет почему-то сюда бандитов, - посетовал лесничий.
Устроились бутырские беглецы не хуже туристов, как будто всю жизнь в поход ходили. Решетку от газовой плиты (где-то украли) использовали как жаровню. Выкопали (явно лопатой) на прямоугольном пятачке яму на два штыка глубиной. Неглубоко, зато лишней земли мало. Именно так, кстати, в Чечне (приходилось видеть) боевики устраивали засады. На пол бросили кусок тоже уворованного где-то на дачах линолеума. Сверху соорудили шалаш. Каркас - из палок. Стенку и саму крышу собрали из толстых стеблей борщевика - его кругом полно. Сверху положили пленку, на нее линолеум, набросали земли, а крышу прикрыли сухой травкой. Пока вплотную не подойдешь - ни за что не заметишь. Небольшое входное отверстие закрывали щитом. По месту схрон - как раз на двоих. Может быть, не очень комфортно, зато тепло и сухо.
Но их у шалаша и заметили. Сначала две бабушки-пенсионерки из Семеновского, которые отправились в рощицу за волнушками, - Нина Калабина и Екатерина Матвеева. Разговор получился коротким и сухим.
- Вы что, ребятки, здесь делаете?
- Да вот на недельку приехали за грибами.
Вспоминали бабушки, что было тех "грибников" двое. И что лиц они своих не показывали, стояли при разговоре боком. Не подозревали только женщины, насколько смертельно опасной была та встреча.
А через пару дней на шалаш-землянку также случайно вышли трое взрослых и не хилого телосложения братьев Егоровых из того же Семеновского.
- Увидели только одного, черненького, - рассказал мне Юрий. - Он сидел и чистил ножом грибы. Одет был в спортивный темно-синий костюм с красными полосками на груди. Худощавый. (Скорее всего, это был Анатолий Куликов. - В.К.) Но головы не поворачивал, в мою сторону не смотрел. "Что ты лицо хоронишь?" - спрашиваю. Он отмолчался... А на меня какая-то дрожь напала. Потом Александр с Николаем ближе подошли. Мне показалось, чернявый что-то из кармана достал. А когда возвращались в деревню, встретили грибника из Пущина. Рассказали ему, что видели. А он, в свою очередь, сообщил, что уже два раза к этой землянке подходил. Никого не видел, но внутри шалаша нашел стеклянные банки с чайной заваркой. Видать, чифирили.
- Ты в Пущино вернешься, сказал я грибнику, - вспоминает Александр Егоров, - сообщи на всякий случай в милицию. Может, они из Бутырки? А он в ответ: "Бесполезно, мол, с милицией связываться. У меня мэр знакомый - ему скажу".
Но в пущинскую милицию сигналов ни от кого не поступало - я уточнял. Сработало привычное наше "авось". И братья не стали никому ничего сообщать: "Вроде как-то ни к чему". Наверное, по той же схеме - "пронесет" - действовали и сами преступники. После встреч с грибниками они с насиженного места не ушли. Но рядом, метрах в трехстах, в лесном овраге построили зимнюю шалаш-землянку. Конструкция та же, что и в летней. Только на сей раз стенки и потолок сделали основательнее - из молодых деревьев, а на земляной пол бросили деревянные двери, с дач принесли. В углу соорудили из кирпичей печурку-мангал. До сих пор в землянке чувствуется запах дыма. На дне оврага выкопали ямку, чтобы набирать из нее воду. Судя по всему, собирались обосноваться здесь надолго.
Строительный инструмент позаимствовали из дачного хозблока пущинца Николая Козлова. Его домик-сарайчик стоит в поле как раз напротив бандитского логовища.
- Взломали дверь, когда меня не было, - рассказывает Анатолий, - взяли ножовку, штыковую лопату, косу и почему-то сучкорез. И линолеум, кстати, в их землянке мой. Еще краску разлили - у меня банка стояла. На стенке в хозблоке ею что-то написали.
Только три корявые буквы и можно разобрать: "СПА... " Спасибо, что ли? Чем питались, помимо грибов, бандиты, - не очень понятно. Может, экономно расходовали те продукты, что взяли в Липицах? В местные магазины вроде бы не ходили. Продавщица из сельпо, что в Б. Городне, Валентина Кузнецова, по ее словам, чужих вообще не видела. Ее коллега из Б.Грызлово Людмила Чепурнова повторила эту фразу чуть ли не слово в слово. В ближнем Семеновском магазина вообще нет. Либо покупали продукты у местных (у кого?), либо у них же подворовывали. Возле "зимника" нашли мы бутылку, в которой, судя по запаху, был самогон, и консервную банку из-под рыбных тефтелей...