- Объясните, кому и зачем понадобился балканский кризис?
- Оставим в стороне региональные амбиции Германии, заинтересованной в возвращении своего экономического и политического влияния в Хорватии и Словении. Балканы еще в недавнем прошлом находились в "серой зоне". Ситуация напоминала уравнение со всеми известными: два плюс два плюс два. Две страны НАТО - Греция и Турция. Два государства в составе Организации Варшавского договора - Румыния и Болгария. И два нейтральных - Албания и Югославия. Последняя размыкала "дугу" санитарного кордона вокруг Советского Союза, как выражался госсекретарь США Джон Фостер Даллес. Новые реалии позволяют ввести Балканы в оборот, как пахотные земли, стоявшие "под паром", и - при определенных условиях - превратить их в самый удобный плацдарм для тех же американских войск, расквартированных ныне в Германии, откуда их потихоньку начинают выставлять за дверь.
- Но ведь натовские войска уже разместились и в Боснии, и в Македонии, и в Косово. Зачем им еще собственно Югославия?
- Слободан Милошевич, по западным меркам, решительно никакой не демократ. Да, у него - явная склонность к авторитарным методам правления. Хотя этим он мало чем отличается от ныне покойного хорватского президента Франьо Туджмана, не вызывавшего аллергии в НАТО по причине своей прозападной ориентации. У сербов, в том числе и в высших эшелонах власти, такой ориентации не наблюдается. Более того, смещение центра активности Соединенных Штатов в Европе на ее "мягкое подбрюшье", как Уинстон Черчилль называл Балканы, столкнулось с неприятием такого сценария Белградом.
После Дейтонских соглашений, утвердивших трехлоскутный раскрой Боснии и Герцеговины, администрация США обещала Милошевичу снять экономические санкции с Югославии, но слово не сдержала. Вместо этого началось массированное давление с целью смены руководства в Белграде, которое приняло разные формы - помимо объявления Милошевича военным преступником и пропагандистско-психологической войны, происходит, как видится, аккуратное, но настойчивое стимулирование сепаратистских настроений среди косовских албанцев и черногорских кланов.
- Разве косовары нуждаются в подзадоривании со стороны? И разве неспособность Милошевича "загасить" потуги на суверенизацию не отняла у него голоса избирателей?
- Понять расклад сил после выборов 24 сентября и вывести проекцию поведения главных действующих лиц невозможно без ясного представления о социальной анатомии югославского общества. Сегодня, после распада югославской федерации, слепленной по образу и подобию Советского Союза, оказались как бы перечеркнуты итоги двух балканских войн и двух мировых, а на повестку дня вновь встал "сербский вопрос". Его корни запутались в истории титовской Югославии - сербы уже тогда оказались расчлененной нацией. Сегодня это факт непреложный, достаточно упомянуть Сербскую Краину в Хорватии и Республику Серпску в Боснии и Герцеговине, вспомнить, что Сараево до взрыва местнического национализма значилось вторым - по численности проживавших там сербов - городом Югославии.
В Югославии при Тито в республиках сложились этно-номенклатурные кланы, как и у нас в последние годы перестройки. В этом схожесть с Советским Союзом, а различие в том, что ориентированная на национальные ценности элита возникла и у "титульной" нации, у сербов, что на протяжении всего бурного десятилетия придавало живучесть "режиму Слободана Милошевича".
- Серьезная заявка на победу лидера оппозиции Воислава Коштуницы показывает, что этот запас прочности израсходован...
- Сказывается усталость общества. У Милошевича за последнее время не было сколь-нибудь значительных успехов. Однако вопреки тактике якобы "свершившихся фактов" (оппозиция и Запад объявили о победе Коштуницы через несколько часов после завершения голосования), несмотря на грозные предостережения, что Запад не даст Милошевичу "украсть победу", мгновенной отставки не получилось. А ведь хотелось не просто выбить "Слобо" из седла, но и взять реванш за сорванный сценарий бомбардировочного "блицкрига", приуроченного к 50-летию НАТО...
Что до Воислава Коштуницы, то у него в обойме репутация высоко эрудированного интеллигента, умелого оратора, не лишенного харизмы. В 1983 году он издал книгу со своими критическими оценками того, что происходило в Югославии, и в результате был лишен профессорской кафедры в Белградском университете. Стал диссидентом поневоле. Но в его программных выступлениях звучат национально-патриотические ноты: он противник выхода Косово из состава югославской федерации и считает, что интересы Сербии сегодня ущемлены.
Не исключено, что именно поэтому Коштуница может оказаться не тем человеком, на которого рассчитывает Запад. Не секрет, что денежные вливания с Запада идут в партийные кассы других оппозиционеров, происходит подбадривание любых акций противоборства с "режимом". Это может привести не к плавному переходу власти, а к силовой смене караула в условиях необъявленной гражданской войны. И тогда любой, кто займет место Милошевича, не будет обладать стопроцентной легитимностью, следовательно, будет более внушаем, его можно будет принудить уйти в отставку. Большим пробелом в позициях Коштуницы является отсутствие у него собственной команды.
- Насколько в таком случае эффективна инициатива президента Путина с приглашением в Москву Милошевича и Коштуницы для поиска "мирового соглашения"?
- Нет никакого сомнения в том, что эскалация кампании гражданского неповиновения, напряженность в обществе, способная перерасти в прямое столкновение, представляют собой серьезный вызов для стабильности на Балканах и в Европе в целом. Расклад умонастроений в югославском обществе меняется. В поддержку Коштуницы выступила Сербская православная церковь. Таким образом, Москва может оказаться наиболее приемлемым посредником - как для властей, так и для оппозиции.