В городе Нарткала Кабардино-Балкарии повесился пенсионер Николай Макарович Захарченко, которого обвинили в выращивании марихуаны
Эта беда случилась в конце лета: в небольшом городке Нарткала Кабардино-Балкарии повесился пенсионер Николай Макарович Захарченко. Ему только что исполнилось 85 лет. Плохо видел, страдал от диабета. Но не пил, не курил и мог бы жить...
Полиция обвинила его в выращивании и хранении наркотика — конопли. Причем, в особо крупном размере — в сарае рядом с крольчатником опергруппа из дюжины полицейских изъяла 845,5 грамма, а это уже потянуло на ст. 228, часть вторая — лишение свободы на срок от 3 до 10 лет со штрафом до 500 тысяч рублей. Хотя если бы конфискат взвешивали по правилам, без стеблей, из которых наркотик получить невозможно, «криминала» вряд ли хватило бы даже на часть первую.
Пять часов старика допрашивали в отделении, он испуганно твердил, травкой подкармливал кроликов. Николай Макарович не лукавил. Конопляный куст под два метра вымахал на участке у забора «самосевом» — в республике на пустырях конопля — почти как в Подмосковье борщевик. Сосед увидел — посоветовал: выкорчуй! Но для корчевки надобны силы, поэтому лишь срезал мясистые стебли, бросил рядом с крольчатником — какой ни есть, а корм. Так и объяснял нагрянувшим наркополицейским.
Жена потом рассказывала: «Они еще в огороде смеялись — мол, какие кролики будут есть коноплю? Николай поднял с земли пару листочков и положил в клетку к кролям. Те понюхали и прожевали».
При обыске полицейские не нашли ни измельченного вещества, ни упаковок, никаких следов. Взяли смывы с рук. Но минутой раньше они же сами попросили выдернуть конопляные корни. Наивный старик послушался. Естественно, в смывах потом нашли «следы наркотического вещества». Это были все доказательства.
Как рассказывали журналисты, подписи под протоколами пенсионер тоже поставил не читая. «Ты подпиши, отец, мы тебе потом все толком объясним». А в протоколе, как потом выяснилось, уже было написано — якобы с его же слов: «хранил для личного потребления без цели сбыта». Старик пытался возражать: мол, к чему такие формулировки, он ее не употреблял. Но полицейские растолковали: «кормил кроликов — это и называется для личного потребления». Что в деле прошло как «чистосердечное признание». А потом объявили: пойдешь под суд!
Через день жена нашла старика в сарае. В предсмертной записке Захарченко написал, что невиновен. Сосед погибшего вспоминает: Николай Макарович очень переживал, что из него, заслуженного ветерана труда, делают наркодельца. А еще через пару дней Следственное управление МВД по Кабардино-Балкарии прекратило уголовное дело о хранении наркотиков против 85-летнего пенсионера Захарченко Н. М. — «в связи с малозначительностью». Но непонятно, чьей малозначительностью — дела или пенсионера?
Вообще-то случай подпадает под статью 110 Уголовного кодекса РФ «Доведение до самоубийства». В законе сказано: «Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего — наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до семи лет или без такового либо лишением свободы на срок от двух до шести лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до семи лет или без такового». Но правоохранители, по вине которых невиновный человек полез в петлю, не получили даже выговора!
Может быть, если бы Николай Макарович происходил из большого кавказского рода (население Нарткалы на две трети состоит из кабардинцев), горе-следователи получили бы в ответ кровную месть и пожалели о том, как шельмовали беззащитного старика. Но осиротевшая семья Захарченко лишь плачет по усопшему.
А у меня после знакомства с этим случаем остается вопрос: теперь вы понимаете, почему в нашей стране подавляющее большинство населения очень плохо относится к правоохранительным органам?