На подъездах к деревне Верхняя Верея все затянуто густым дымом, видны очаги лесных пожаров, правда, не такие большие, как пару дней назад. При въезде в деревню дежурит милицейская машина.
Милиционер, проверив наши документы, с грустной ухмылкой говорит: «Там как после атомной войны». Более точного описания, как оказалось, дать невозможно.
Очень сильный запах гари, на краю леса видны всполохи пламени. То здесь, то там дымятся остатки домов. Все усыпано пеплом и головешками, под ногами валяются дохлые куры.
От деревянных домов остались лишь кирпичные печи, хотя и они полуразрушены. Повсюду оплавленный, черный от сажи металлолом, сгоревшие автомобили и велосипеды, котелки, рамы кроватей, чугунные ванны.
Погорельцы в деревне верят, что обещанная помощь до них в конце концов дойдет, да и по 10 тысяч рублей на текущие расходы все уже получили. Но тем не менее пытаются спасти хотя бы остатки былого хозяйства: многие копают картошку,
Уже буквально на днях по сгоревшей деревне пройдет тяжелая техника, чтобы расчистить место под строительство — так по крайней мере сказали людям. А жители деревни, большинство из которых прожили в Верхней Верее всю жизнь, решили во что бы то ни стало вернуться на свою землю.
«Провели собрание, все единогласно решили: строиться здесь», — рассказывает Нина, которая вместе с родителями тоже собирает «второй хлеб» россиян в мешки. Надежда Федоровна, мать Нины, как и многие, была очевидцем катастрофы. «Приехал батюшка, вместе с людьми совершал крестный ход, — рассказывает женщина. — Вдруг со стороны леса начался жуткий гул, пошла чернота, а затем пламя».
«Это был настоящий ураган, огненный вихрь невообразимых размеров с огромной скоростью обрушился на деревню, — рассказывает
Замечаю сухонькую бабушку, которая копается в своем огороде.
В лесах бушуют верховые пожары, страшные своей непредсказуемостью и стремительной разрушительностью. Деревня уничтожена огнем практически полностью,
Почти не тронутая пламенем стоит деревенская школа: лишь яблоня да кусок забора превратились в угли. «Свои дома горели, а мужики тушили школу, — рассказывает дежурящий неподалеку лейтенант милиции. — А на этой улице почти все дома новые: вот этот (указывает он на кирпичный остов некогда красивого дома) три года назад отстроили, а этот — два». Милиционер рассказывает, что металлолом разрешают вывозить самим погорельцам, но каждую ночь ловят
Здесь к вездесущему запаху гари добавляется прежде почти незаметный сладковатый запах разложения плоти. «Пятнадцать человек нашли, а еще сколько здесь лежит? — лейтенант кивает в сторону сгоревшего деревянного дома, от которого остались лишь печь да куски шифера. — Ведь есть пенсионеры, у которых и
В уничтоженном дворе неподалеку от школы — стадо из четырех бычков, покрытых сажей. Они жуют выжженную траву, а один, завидев людей, начинает жалобно мычать. В деревне есть несколько животных, которые, как и люди, смогли спастись от апокалипсиса. Под одной из машин плачет кошка, по улицам бегает пара собак.
Жилье для погорельцев обещал построить к 1 ноября сам премьер. Путину верят, но жители уже заранее тоскуют по родным домам. «В нашем положении сейчас главное — крыша над головой, — говорит Виктор, мужчина средних лет. — Но этот дом я построил своими руками, и баньку только недавно сделали». Виктор показывает на большой участок — бывший двор, на остатки циркулярной пилы, стоявшей в сарае.
Всем построят однотипные дома из пенобетона, добавляет его жена Любовь. «Всех сравняли под одну гребенку: и тех, у кого крыша дырявая была, и тех, кто всю жизнь пахал, чтобы дом построить», — грустно говорит женщина.
«Даже если можно было бы взять деньги и строить самим, я бы отказался — сил на это у меня уже нет», — тоскливо говорит Виктор. Но потом, приободрившись, добавляет: «Держимся, ничего другого не остается». Затем Виктор и Любовь идут собирать уцелевший урожай. Глядишь, со временем и новое жилье доделают: упорству и хозяйственности этих людей может позавидовать каждый.
На другом конце деревни стоит в окружении золы и дымящихся дворов совершенно целый деревянный дом, перед ним — три целых мотоцикла. Рядом ждут
У отчаянно мужественного человека сгорели баня и сарай вместе со снегоходом, трактором и станком. «Я работал раньше кузнецом, потом газовиком, мне товарищи по работе всегда говорили: у него железобетонные нервы», — смеется Владимир, играя с уцелевшей собачкой.
Ближе, чем Верхняя Верея, к районному центру Выксе расположены еще две деревни — Барковка и Тамболес, также серьезно пострадавшие от пожара. Некоторые жители Барковки считают, что трагедию можно было бы предотвратить, если бы власти не бездействовали. «Первая пожарная машина подъехала, когда уже сгорело полдеревни! — возмущается Анна Дырова, новый кирпичный дом которой выгорел до остова. — Ранее никому и дела не было до нас, хотя соседний Тамболес тушили два самолета». А когда подъехали еще три машины, то пожарных чуть ли не силой пришлось заставлять тушить деревню. «Накануне в деревне Семилово Шанцев (губернатор области. — „Труд“) отказался от помощи, сказал: справимся своими силами!» — негодует Анна.
Замечаю молодого человека, сильно обгоревшего. «Не было никакой эвакуации, хотя за лесом горят дома, — рассказывает Иван, промакивая марлей обожженную кожу. — И я стою, копаю — и вдруг падаю: сдуло вихрем». Но парень улыбается: надежда на новую жизнь — единственное, что у них осталось.
Елена Боброва, жительница Рязанской области: «Приехала пожарная без воды»
— Число жертв лесных пожаров занижено в разы. Начальство без конца врет. Заградительные полосы заранее пропахать не удосужились. В деревне ни трактора, ни бульдозера. Лопатами много ли окопаешь? Приехала пожарная машина без воды. Только разложили шланг, как и тот прогорел. И воды нет. Хранилищ заранее не приготовили. А пруды и озера пересохли. Чем тушить пламя?
Алексей Гнат, житель Нижегородской области: «Никто из начальников даже не чесался»
— В Выксе настоящий ад. Все в дыму, вонь страшная.
Борис Степашкин, житель Нижегородской области: «Люди остались наедине со стихией»
— В деревню Сноведь Выксунского района для помощи населению в тушении пожаров прислали 40