«Труд» решил выяснить, почему знаменитый режиссер Питер Гринуэй решил оцифровывать свои фильмы на Госфильмофонде
Британский режиссер Питер Гринуэй будет оцифровывать свои картины на Госфильмофонде. Это сообщение у многих вызвало недоумение. «Труд» решил разобраться, почему всемирно известный постановщик, перед которым открыты все двери, обратился с такой просьбой в российское государственное учреждение.
О намерении автора «Контракта рисовальщика» и многих других культовых фильмов оцифровать их в России объявил на днях генеральный директор Госфильмофонда Николай Бородачев:
«Сейчас ведутся переговоры с Питером Гринуэем. Он хочет реставрировать свои фильмы у нас... В начале первого квартала 2014 года будет встреча, и я думаю, что мы приступим к этой работе».
Новость вызвала много вопросов и даже энтузиазм: светило мирового авторского кино, новатор и визионер доверяет нашим специалистам такую ответственную работу! Значит, не все потеряно в нашем кино.
Но как Гринуэй вообще узнал о существовании Госфильмофонда? Ответ на этот вопрос проще, чем можно подумать: режиссер там работал. Гринуэй снимает биографическую картину «Эйзенштейн в Гуанахуато», повествующую о путешествии советского режиссера по Новому Свету во время работы над фильмом «Да здравствует Мексика!» в 1931 году. Гринуэй вообще часто приезжал к нам в последние годы: гостил на Московском кинофестивале, читал лекции о видеоарте в «Манеже», планировал даже снять фильм «Пища для любви» по произведению Томаса Манна «Смерть в Венеции» в Санкт-Петербурге — можно сказать, сроднился с кинематографической средой. Но в мире существует множество компаний, которые занимаются оцифровкой и реставрацией кинолент. Самые продвинутые, как водится, в Голливуде. Но Гринуэй для оцифровки своих картин «Контракт рисовальщика», «Зет и два нуля» и других выбрал именно нашу студию. Возможно, на руку Госфильмофонду сыграли последние достижения: например, безупречно отреставрированная картина Алексея Германа «Мой друг Иван Лапшин», которая поехала на Венецианский кинофестиваль для участия в ретроспективе восстановленных лент.
Правда, лента Германа — едва ли не единственный пример трудоемкой и кропотливой работы Госфильмофонда по реставрации и оцифровке нашего кинодостояния. На это требуются огромные деньги, которых у самого фонда, чья функция в первую очередь заключается в хранении, просто нет. Стоимость такой процедуры между тем измеряется миллионами рублей. Иногда на оцифровку выделяет деньги Министерство культуры, иногда — телеканалы, показывающие старые фильмы, реже — частные фонды и киностудии. Так, реставрацию «Лапшина» спонсировал Фонд поддержки и продвижения культуры и кинематографии «Открытый мир». Но кто даст деньги на оцифровку тех тысяч пленок, что сейчас хранятся в подмосковных Белых Столбах? Фильмы Гринуэя благодаря деньгам его продюсеров и стараниям специалистов нашего Госфильмофонда станут доступнее, но когда зрители по всему миру смогут увидеть шедевры нашего кинематографа в хорошем качестве? Например, те же фильмы Эйзенштейна, которым, в отличие от лент их сегодняшнего поклонника Гринуэя, не так повезло...
Кирилл Разлогов, киновед
— Я работал на Госфильмофонде и знаю, что там есть специалисты, есть техника, есть база, которые позволяют производить реставрацию и оцифровку на высоком мировом уровне. Так что выбор Питера Гринуэя я понимаю. Только процедура эта очень дорогостоящая, поэтому наши старые ленты практически не реставрируются. Хорошая реставрация всегда производится на оцифрованном материале, который потом должны снова перевести на пленку. Кстати, многие неверно думают, что цифра — это будущее. Нет, пленка — гораздо более устойчивый материал, и в будущем, думаю, будут переводить цифру на пленку. По крайней мере избранные фильмы. Мне бы очень хотелось, чтобы отреставрировали «Зеркало» Тарковского, «Серебристую пыль» Абрама Роома — много пожеланий, но денег нет.