.jpg)
Приглашаем вас на прогулку в Шуваловский парк. Встреча с удивительными тенями гарантируется!
Куда податься летом в Петербурге пешему человеку, чтобы не быть сбитым самокатом? Пока жители и гости города преодолевают пробки в центре, я направляюсь на север, к Шуваловскому парку, где бродит призрак Варвары Шуваловой, урожденной Шаховской. В роскошном полудиком парке, который многие принимают за лес, людей тоже немало, но места хватает всем. Бредешь по заросшим тропинкам — и скоро забываешь, что ты в мегаполисе.
Другая жизнь в окружении вековых елей, сосен, кедров — тишина, покой. Шагнув с городского тротуара, вдруг оказываешься среди зарослей папоротника, таволги, лесной герани, покрытых лилиями и кувшинками темных прудов с нависшими деревьями. За залитой солнцем поляной поднимается гряда холмов с крутыми склонами. Чудная сказка в окрестностях Петербурга, живущая своей потаенной жизнью. И когда в Шуваловском парке, шурша хвоей, набредаешь на храм с готическим ажурным куполом, со стрельчатыми витражными окнами и у тебя вырывается очередное «Ах!», невидимый гений места удовлетворенно кивает.
А ведь так и был устроен этот регулярный парк еще в XVIII веке, когда на тропинках посетителя ожидали очаровательные сюрпризы. Но тогда они были рукотворными, куртуазными, а теперь стали частью запущенного пейзажа. Говорят, императрица Елизавета Алексеевна, жена Александра I, предпочитала это таинственное место идеально расчерченному парку Екатерининского дворца в Царском Селе.
Между тем при входе в парк стоит поразительный памятный знак «500 лет Парголово» (а Петербургу 321 год, прошу заметить). «Дщерь Петрова» императрица Елизавета подарила эту землю «другу милому», фельд-маршалу И.И. Шувалову. Тот не очень интересовался подарком — руки не доходили. Одичавшие угодья взялся было преобразовывать внук фельдмаршала генерал Шувалов после женитьбы на Варваре Шаховской в 1815 году, но с его смертью дело заглохло.
«Еще не видел Катерины Ивановны, она в Парголове у графини Полье, которая почти сумасшедшая — спит до 6 вечера и никого не принимает», — отзывался Пушкин в письме к невесте Натали Гончаровой 30 июля 1830 года о той самой Варваре Петровне Шуваловой-Полье, потерявшей очередного мужа. Фрейлина двора и кавалерственная дама ордена Святой Екатерины, наследница строгановских богатств, владелица горных заводов на Урале, Варвара в 18 лет стала женой 40-летнего графа Павла Шувалова, друга императора. У них родились двое сыновей. Но счастливый брак был недолгим: граф, чей портрет сейчас украшает галерею героев 1812 года в Зимнем дворце, скончался в 1823-м.
Варвара Шувалова отправилась лечить тоску за границу и в Швейцарии познакомилась с графом Адольфом Полье. В 1826-м пара поженилась, молодые стали приводить в порядок имение в Парголово. Увлекавшийся минералогией граф открыл первое в России месторождение алмазов во владениях супруги в Пермском крае. Это путешествие по Уралу стоило ему жизни: простудившись, Полье умер в 1830 году. Вдова была безутешна. Она похоронила мужа в парке, где Александр Брюллов спроектировал готический храм на холме и грот со склепом Адольфа...
Но время лечит. В 1833 году графиня уехала на воды за границу, где влюбилась в Джорджио ди Бутеро. В сентябре 1835-го сестра Пушкина О.С. Павлищева сообщала мужу: «Графиня Полье выходит, наконец, замуж за итальянца — не графа, но очень богатого... Ее сын так этим удручен, что уехал на Кавказ и поступил в армию» (говорили, что именно Андрей Шувалов стал прототипом лермонтовского Печорина).
Итак, графиня Варвара Петровна Полье 39 лет в Исаакиевском соборе обвенчалась с Егором Оттовичем Бутеро, лютеранского вероисповедания, 46 лет. Супруги зажили в наемном особняке на Английской набережной, 10. Их дом был одним из самых модных в столице, там устраивались парадные обеды и роскошные балы. Бывал здесь и Пушкин с женой. А жена неаполитанского посланника в Петербурге княгиня Варвара Петровна вошла в круг обожательниц Дантеса, и 10 января 1837 года супруги Бутеро стали свидетелями со стороны жениха при его бракосочетании с Е.Н. Гончаровой, старшей сестрой Натальи Николаевны. На их глазах разворачивалась трагедия в доме Пушкина.
После дуэли любвеобильная Варвара утешала и Натали, и Геккернов, а ее сын Андрей Шувалов с друзьями поспешил на Мойку к умиравшему поэту. О третьем муже Варвары Петровны сохранились сведения как об умном, образованном, проницательном человеке. В своих депешах в Венецию посланник Бутеро с большим сочувствием к памяти Александра Сергеевича сообщал о смерти Пушкина как об «общественным несчастье»: «Общество раздражено тем, что находящийся на русской государственной службе француз лишил Россию лучшего из ее поэтов...»
Вскоре князь был назначен посланником в Лондон, и супруги покинули Петербург. В 1841-м княгиня сопровождала мужа для лечения в Висбаден, где тот умер. Трижды вдова ненадолго вернулась в Петербург, а с лета 1846 года Варвара Петровна почти постоянно проживала за границей. 24 декабря 1870 года Варвара Петровна скончалась в возрасте 75 лет в окружении родных, завещав похоронить себя в Висбадене на русском православном кладбище, где со временем возникла родовая усыпальница графов Шуваловых. Рядом ее сыновья перезахоронили ее второго мужа графа Адольфа Полье, умершего на 40 лет раньше.
А Парголово не теряло своего удивительного обаяния — и тому масса свидетельств от классиков. «В Парголове, как вам известно, природа красива и разнообразна...» — это из фельетона Н.А. Некрасова «Петербургские дачи и окрестности». Ему вторит Авдотья Панаева в своих «Воспоминаниях»: «В 1848 году мы жили летом в Парголове; там же на даче жил Петрашевский, и к нему из города приезжало много молодежи. Достоевский, Плещеев и Феликс Толль иногда гостили у него». Из романа Гончарова «Обломов»: «Ваш Старик проживает в Парголове в мирной неге». Мамин-Сибиряк: «Миловидная девушка только улыбнулась, а с ней вместе улыбнулось и все остальное — и парк, и озеро, и даже наша лачуга в Третьем Парголове».
Построенная по проекту А.П. Брюллова церковь Святых апостолов Петра и Павла была закрыта в 1935 году. Верхний ярус колокольни и металлический шпиль были сняты и сданы на переплавку, иконостас и скульптуры апостолов уничтожены, готические оконные переплеты заменены обычными. Пространство храма поделили этажами, тут размещались кабинеты санатория и даже опытная лаборатория НИИ токов высокой частоты. К концу 1980-х здание Петропавловской церкви превратилось в руины, но в 1991-м храм был передан Русской православной церкви, и после реставрации здание обрело первоначальный вид.
На расположенном неподалеку Старом Парнасе — одном из рукотворных холмов стоит полуразрушенная каменная скамейка: это любимые блоковские места. Гуляя вдоль Суздальских озер, поэт часто приходил в Шуваловский парк — это из Коломны-то пешком! Любовался открывающимся отсюда прекрасным видом на город и Финский залив. Сейчас эта перспектива застроена.
Сегодня в Шуваловском парке, входящем в Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, работает Общественный совет — несколько жителей Парголово и Шувалово-Озерки. Они любят эти места и отдают много сил для приведения их в порядок. В редком единодушии с комитетом по благоустройству Смольного общественники занимаются санитарной очисткой парка и прудов, восстановлением дренажной системы, дорожек, мостиков и старых колодцев. Субботники по уборке стали традиционными и массовыми. А если вы придете в парк на бесплатную экскурсию, то ее проведет талантливая Виктория Демидова, знаток этих мест и член Общественного совета.
P.S. Тут вроде бы совершенно не к месту вспоминается, как мой первый в жизни главный редактор Геннадий Иванович Панков, красивый и остроумный человек, возглавлявший газету «Ленинградский рабочий», говорил о себе: «Мы — ребята парголовские!» Имея в виду бойцовский характер, трепетное отношение к своей малой родине и некоторую склонность к нарушениям устаревших табуированных правил.