На российском телевидении не принято вести разговоры о мигрантах. И вдруг на Первом канале выходят два сериала как раз на эту тему
Есть темы, которых федеральное телевидение вроде как стесняется. Например, давным-давно выходит ток-шоу о взаимоотношениях мужчин и женщин. В нем, помимо всего прочего, довольно много и разнообразно говорится о сексе. Но только не о нетрадиционном! Почему? Потому что геев лучше не упоминать вообще, а то, не ровен час, один небезызвестный депутат возбудится и обвинит в пропаганде гомосексуализма? Нет. А потому, что неприлично это в принципе. Еще нельзя давать слово атеистам. Есть Бог, нет — неважно. Но даже сомнения высказывать — кощунственно. Кроме того, не принято вести обстоятельные разговоры о мигрантах и ксенофобии в нашей стране. Про заграницу — сколько угодно. Про Россию — дозировано и с большой осторожностью. И вдруг на Первом канале подряд выходят сериалы, как раз на этих двух последних темах и построенные. Что, конечно, неслучайно.
Сначала в эфире появилась социально-криминальная драма «Салам Масква», сейчас завершается показ иронического детектива «А у нас во дворе». Да, жанры разные. Но сколько общего в сюжетах! Начнем с главных героев. В «Маскве» это капитан Ребров, уволившийся из полиции и запивший после гибели жены от рук бандита. Во «Дворе» — майор полиции Каленый, который, оказавшись в запасе по ранению и разведясь, коротает будни в обществе овчарки и зеленого змия. Первый — ненавидит «понаехавших тут», поскольку один из них и оставил его вдовцом. Второй не любит их по жизни.
Далее. Реброва уговаривают вернуться в органы, в спецотдел по расследованию этнической преступности. Жажда мести заставляет его согласиться. А Каленый вынужден вести частные расследования в силу непредвиденных жизненных ситуаций. Капитану в напарники дают молодого дагестанца Рустама, которого он сразу люто возненавидел. А майор постоянно во что-то влипает при посредстве узбечки Мавлюды, работающей дворничихой и живущей в подвале его дома. Ближе к середине сериалов кавказский лейтенант становится верным другом Реброва, а гастарбайтерша — Ватсоном в юбке при Холмсе-Каленом.
Мигрантская среда показана в сериалах по-разному. В «Маскве» — очень жестко. Там на рынках работают затюканные вьетнамцы-нелегалы, а бандиты-кавказцы, крышующие их, творят полный беспредел. Там продажные менты ради своей лояльности по отношению к проституткам из Средней Азии заставляют тех «отрабатывать» с ними в дешевой сауне. Там показан некрасивый, грязный и жестокий город, а не «дорогая моя столица». Во «Дворе» вся мягче, легче, ироничнее. Но и тут и там мысль проводится одинаковая: как и в других сообществах и социальных группах (на зоне, например), среди мигрантов встречаются и люди плохие, подлые, всегда готовые предать, но и хорошие и честные тоже есть. Аналогичные выводы можно сделать и про москвичей.
Ну а теперь еще одно совпадение, крайне любопытное. «Салам Масква» сняли в 2012-м, а в эфир выпустили только сейчас, спустя четыре года. «А у нас во дворе» завершили в 2013-м, то есть сериал, как раньше говорили, тоже успел попылиться на полке. Что же «Первый» так долго тянул? Да еще при том, что сопродюсером «Масквы» был его гендиректор? Ладно бы проекты оказались неудачными, годными лишь на то, чтобы с их помощью заткнуть неожиданно возникшую эфирную дыру! Но тут-то мы имеем дело с качественным телепродуктом. Так в чем же дело? Ждали чего-то?..
Вспомним, что как раз на начало второго десятилетия пришелся пик миграционной волны, хлынувшей в российские города из южных республик бывшего СССР. Столичные дворы заполнились таджиками в оранжевых робах, учителя начальных классов стонали от появления многочисленных учеников, не знающих ни слова по-русски. Заброшенные дома, подвалы, строительные бытовки превратились в общежития. Настоящее бедствие! И никто не знал, что с этим делать. Телевидение, как мы уже сказали, старалось обходить проблему стороной. В ток-шоу о ней почти не говорили. Ведь если вынести тему на публичное обсуждение, пришлось бы предоставить слово не только тем, кто пожалел бы бедных людей, вынужденных покинуть родные дома ради куска хлеба, но и их противникам. На чьей стороне оказался бы в те времена зритель? Опросы независимых социологических служб давали однозначный ответ: аудитория охотнее откликнулась бы на речи ксенофобов. Следовательно, разговоры в эфире лишь подкинули бы дров в костер межнациональной розни.
На таком-то вот фоне и появились сценарии сериалов, о которых речь. И задача авторов в этой связи выглядит очевидной. Посмотрев «Маскву» и «Двор», зритель мог бы смягчиться по отношению к приезжим, ведь они такие несчастные и такие разные! И столько среди них замечательных людей! Но почему же проекты тогда так и не появились в эфире? Да все потому же: тема неудобная. С учетом настроения обывательской среды фильмы могли бы произвести такой же эффект, что и ток-шоу. Зрители в мигрантах и гастарбайтерах увидели бы только плохое, а хорошее списали бы на авторскую фантазию.
Но новая волна кризиса, а потом и рухнувший рубль ситуацию изменили. Вот лишь одна красноречивая цифра: в сфере торговли число иностранных работников в столице уменьшилось с 133 тысяч в 2011 году до 61 тысячи в 2014-м. Примерно то же самое и в других отраслях. А к настоящему времени проблема и вовсе потеряла остроту. Кто сейчас говорит о «понаехавших тут»? Да никто. Стало быть, и сериалы уже можно показать. Вот только, не утратив своих художественных достоинств, они потеряли актуальность. Дорого яичко к Христову дню.