- Когда я вышла из подвала, то пожалела, что живой осталась. Жила я вон в том двухэтажном кирпичном доме - квартира была. А рядом квартира матери. Она когда-то повредила ногу. И в старости совсем перестала ходить. Из-за нее и осталась. Не бросать же.
До Нового года тихо было. А 31 декабря пошел обстрел. Стоял адский грохот всю ночь. Но домик уцелел, хоть бы что. А 8 января - первый штурм. Боевики сидели метрах в ста от нас, в подвалах кирпичных пятиэтажек. Много их было. А нам куда деваться? Они зашли в середине ноября и к нам не подходили, а мы - к ним. А то еще скажет кто-то, что мы им помогали - люди есть очень злые. На той войне через такое прошли...
Снаряды, пули летели как дождь. Бегу к маминой квартире, подхватываю ее - и вниз, в прихожую. Там стены покрепче, окон нет. Потом самолеты появились. Из окон мы их наблюдали. Все видно. Как кино про себя смотрели. И вроде не страшно было. Смотришь только, кинет или не кинет. Потом приспособились. С одной стороны идет обстрел, где третий совхоз, мы кидаемся в противоположную квартиру. Со стороны Ханкалы начинают бить - бежим обратно. Если сверху сыпалось, бежали в соседнюю двухэтажку. К нам еще четыре старушки-соседки прибились. Так вместе бегали по снегу. На себе их и таскала. Один раз дверь привалило - я-то в окно выскочила, а они не могут. Сбегала к себе за ломом, выбила дверь. Лом я у входа специально поставила - как раз на случай, если завалит. Потом еще двое мужчин из пятиэтажки - им лет по 55-60 - пришли: "Можно с вами, а то у нас все разбомбило?" Проходите, говорю, вместе веселей спасаться. Стало нас скоро вместе со старушками одиннадцать человек. Когда прихожую разбило, мы в ванной стали прятаться. Тесновато, а что делать?..
9 января, когда давали коридор, я отправила дочь Хеди, одна она у меня, с соседкой на Шатой. Проводила их до дороги, там и расстались. Потом из поселка Пригородный пришел родственник и сказал, что дорогу бомбили. На счастье, обошлось.
Одна старушка сначала пряталась у соседа Супьяна, пока его не убило. Видели пробоину в том доме? Он пошел к сараю. 19 января. Тихо очень было. И вдруг ни с того ни с сего - взрыв... Один только и был. Соседа к стене отбросило. Там мы его с соседом Колей и откопали. Супьян так и сидел на корточках под обломками, закрыв голову руками, но мы его не сразу нашли - долго искали. Сначала-то думали, что он в пятиэтажки отправился - передали, что там его родственник погиб. Решили, что Супьян пошел либо его откапывать, либо хоронить. Утром сосед Ширвани вспомнил, что слышал последние слова Супьяна: "Пойду кур закрывать..." Если бы его ранило, он все равно бы домой приполз. Ответственный человек был. Знал, что мы его искать станем... А из города он не вышел из-за коровы. Молоком этим мы и питались. И вермишелью. Разложишь по кучкам, разделишь, пожуешь сухую соломку - голод и отпустит. Ничего. Про мясо, масло забыли. А воду из пожарного бака набирали. Бегали к нему с ведрами. Прокипятишь, если сможешь, марлю в четыре раза сложишь, профильтруешь - и пьешь. Или снег еще набирали. Только он черный был. Как ваша шапочка. В этом ведре и разогревали. Растапливали либо дровами, либо соляркой. По соседям ходили искать горючее и воду. И дрова. Ничего выламывать не приходилось, замки вскрывать - все уже и так разворочено. Но топили, когда разведчик не летал. Быстро поняли, что к чему, когда ракетой лоджию разнесло, - там печная труба выходила.
У нас вообще-то обычай запасаться в сентябре-октябре продуктами на всю зиму. Зеленью, луком, чесноком. У многих есть подвалы, где соленья- варенья хранятся. После 94-го и 96-го крепко усвоили, что такое война. И к этой зиме готовились особенно. Сначала же война в северных селениях начиналась... У меня мешки с сахаром, мукой, картошкой были припасены. Но вот как готовить? Газ, свет отключили еще в сентябре. Под обстрелом огонь не очень-то разведешь. А если растопишь, туда, на дым, и грохнут... Документы при себе всегда держала. Мало ли что.
Мы уже скоро научились различать, кто и как, с чем летит. Первым делом самолет-разведчик появлялся. Он тихо гудит, как корова мычит. И медленно кружит, тяжело. Потом минут через десять-пятнадцать в гости прилетали штурмовики-бомбардировщики. Наверное, Су-24 или Су-25. Если весь серебристый, это - Су-27. Такие скороходные! Не только боевиков, но и нас даже в туалетах доставали - бомбили...
Но самолеты - это цветочки. Ягодки начинались, когда артиллерия начинала долбать. Особенно если с разных сторон. От Ханкалы, от 56-го училища, туберкулезной больницы, Старопромысловского района. Когда появлялся звук - шу-щу-шу, то это "Град" или "Ураган"... По времени - с 5-6 утра и до 4 дня шел обстрел. В 11-12 еще подбавят. Шу-шу-шу, и взрывы, взрывы... Земля ходуном, до сих пор шумит в ушах. Бомба беззвучно падает. На пятиэтажку глубинная упала - так сверху до низу дом располосовала. Падали такие чудовища и на частные строения - на Гудермесской улице, в районе Минутки...
Раз я подозвала одного парня-боевика. Говорю ему, что, мол, близко федеральные войска даже и не подходят - артиллерия, самолеты долбят. Вам с ними ничего не сделать. Предлагаю - выйду я с белым флагом к федералам и попрошу для вас гарантий амнистии. Куда там, даже слышать не хотел.
...И холодно, конечно. Стекла все повылетали. Закрывала проемы одеялами. Приколочу их гвоздями, но как взрыв - окна опять пустые. Бегу на улицу, забираю одеяла и опять приколачиваю. Днем топить вообще нельзя. Отогревались и готовили ночью. Утром завтракали. А спали - когда не стреляли. Держались друг за друга. Непонятно было только, мы-то за что мучаемся.
Соседа Валерку Арсаханова убило, когда он печку хотел затопить. Угодило в спину. А хоронили, как и Супьяна, в огороде. В бомбежку. Третьей жертвой оказалась тетя Натуся. Она погибла от осколка. Хотела выйти из дома. На пороге и убило. Но она хоть успела пожить - ей 95 было. Недели две назад от холода, голода и всех этих страхов умерла старушка Надежда Комарова. Сосед Сашка пришел к соседям посмотреть, кто жив, а кто нет... Коля, я и еще Сергей ее хоронили. Из наших соседей шесть человек погибли.
20 января мы перебрались к соседу в подвал. И с тех пор в нем. В бетонном подвале сначала сыро было, потом - ничего, просушилось. Соседи, муж с женой - Зина и Ширвани Кусаевы туда даже перетащили кур и козу Белку. Устроили в подвале полати из досок. Керосиновую лампу поставили. Будильник есть, так что за ходом времени следили и следим. На стенку свой календарь повесили, чтобы отмечать дни.
На следующий день пришли федералы. Ну мы приготовились. На крыше белые полотенца повесили, написали на двери: "Здесь живут люди". Так все пишут. Позже Зина и Ширвани перебрались в сарайчик. От их дома, как и от моего, мало что осталось. Ширвани из молочной фляги смешную печурку соорудил. Положил бидон на кирпичи, через крышку дрова закладывает и топит. Дно пробил и трубу вывел на улицу. А сверху флягу примял, чтобы можно было кастрюлю поставить и готовить. И тепло, и кухня сразу...
Чем я сейчас занимаюсь? Днем старушек кормлю, Колю. И выхожу наверх, чтобы свой дом поглядеть. Одну комнатку выбрала - она более или менее ничего, обустраиваю. Провожу карфагеновы раскопки. Надо какую-нибудь мебель найти, пробоины заделать в стенах. Тогда и перееду.
Когда иду по улице и смотрю под ноги, то думаю, что живу как бы в мире. А все остальное - наваждение, страшный сон. Но подниму голову - и вижу этот кошмар, эту разруху... Особенно муторно на душе в сумерках. Ждешь, когда развиднеется...