ЛОСОСЬ НА АНТИБИОТИКАХ
Ярко-розовые ломти семги продаются в магазинах Москвы и даже Петропавловска-Камчатского. Это импортная рыба, выращенная на фермах в клетках-садках, размещенных в море. Норвежцы и японцы такую рыбу почти не едят. Предпочитают экологически чистую, выросшую в открытом океане.
- Мясо диких лососей розовое или красное из-за особого океанического меню, - говорит "Труду" координатор морской программы Дальнего Востока WWF России Константин ЗГУРОВСКИЙ. - Пищевой рацион садковых лососей ограничен комбикормом. Чтобы мясо домашней рыбы оставалось розовым, фермеры добавляют в корм искусственный краситель - кантаксантин. По данным Еврокомиссии, потребление такого лосося ведет к разрушению радужной оболочки глаза и потере зрения.
Это еще не все. Из-за плотности содержания рыба в садках подвержена болезням. Для сохранения поголовья фермеры добавляют в корм антибиотики. Остатки медикаментов попадают в организм человека с мясом садковой рыбы. Повышается риск развития бактерий, не поддающихся лечению антибиотиками, и снижается эффективность отдельных антибиотиков при лечении человека.
Домашний лосось содержит в 10 раз больше полихлорированного дифенила и диоксина, чем дикий. "Потребление культивированного лосося чаще одного раза в месяц, - пишет один из авторитетных научных журналов Science, - увеличивает риск заболевания раком". В 2006 году Россия временно запретила ввоз норвежского лосося из-за повышенного содержания тяжелых металлов.
В садковой рыбе нет редких аминокислот и белков, благодаря которым так полезна человеку дикая. Всего этого не знает наш потребитель. Вот и сбывают нам этот продукт. А нашу настоящую океаническую рыбу скупают в иностранных портах или прямо в море.
ГУДБАЙ И НЕРКА, И МИНТАЙ
Каждый россиянин, сообщает Росстат, в год съедает 12,5 кг рыбы. А вся страна потребляет порядка 1,75 миллиона тонн. Но вылавливает почти вдвое больше: по официальным данным, 3,25 млн. тонн в 2006 году. В советское время добывалось больше 10 млн. тонн. Куда делось остальное?
Конечно, в плачевном состоянии находится флот. Эксперты говорят о резком истощении запасов рыбы в океане. Но взглянем с другой стороны.
Процветает спекуляция квотами на вылов рыбы. Например, по подсчетам камчатских рыбаков за 2004 - 2006 гг. из-за незаконного распределения прибрежных квот на вылов предприятия рыбной отрасли потеряли 5 миллиардов рублей доходов. Недовылов составил порядка 200 тыс. тонн рыбы и морепродуктов.
Как рассказывает Юрий Гулягин, в 2006 году незаконный вылов в российской зоне осуществляли 80 рыбопромысловых судов. Ущерб составил 900 миллионов рублей.
Но ведь это вершина айсберга - те, которых поймали. Не только браконьеры, но и зарегистрированные рыболовы продают рыбу на Восток и Запад. Это легко и выгодно. В порту Камчатки судно с рыбой ждет разгрузки от 24 до 72 часов. Причем еще надо дать взятку. Платят за рыбу мало. Наконец, конечный потребитель предпочитает импортную, потому что она красиво упакована, светится розовым и истекает жиром. А наша рыба некрасиво скручена от глубокой заморозки и похожа на корни саксаула. Но как иначе, если транспортировка по железной дороге блокируется. Никто зеленый свет рыбе не дает. Едет до центральных регионов она больше месяца с Дальнего Востока. Показательны и цены в магазинах.
- Я глазам поверить не могу, - говорит Константин Згуровский. - В наших магазинах садковая импортная рыба стоит до 400 рублей за килограмм, а дальневосточная нерка продается по 200! Настоящая дикая нерка, которая в Японии, - ценный деликатес. Понимаете, дикая рыба просто не может стоить дешевле искусственной. И не верьте, когда на импортной семге написано "атлантическая". В Атлантике осталось так мало лососевых, что на стол к россиянину они уж точно не попадут.
На наш стол не попадает также львиная доля российских тихоокеанских лососевых рыб: семги, нерки, кижуча, горбуши, кеты, чавычи и симы. Эту, а также любую другую дикую рыбу скупают промышленники Японии, Норвегии, Китая и Вьетнама. Платят наличными и много. Даже очень много, потому что рыба у них стоит дорого. Перегружают прямо в море или в своих портах за час-полтора. При таких раскладах что может заставить наших дальневосточников возить рыбу в свои порты? Голый патриотизм? Увы, не работает.
По недавнему заявлению нового главы Федерального агентства по рыболовству Андрея Крайнего, минтая официально вылавливают 1 миллион тонн, а на самом деле - порядка 2,5 миллиона тонн.
Для сравнения: в Норвегии рыбы едят 47,4 кг в год, в Японии - 64,5 кг и даже в Китае - 25,7 кг.
А ВДРУГ ПОУМНЕЕМ?
Эти страны молятся, чтобы мы не создали свой рыбоперерабатывающий комплекс. Чтобы не догадались, на каком богатстве сидим. Помню, норвежские газеты волновались о планах России построить филейную линию на острове Шпицберген, справедливо полагая, что огромная часть нашей рыбы поплывет мимо Норвегии. Эта линия не построена по сей день. Однако все может измениться.
На днях Юрий Гулягин предложил придать статус государственной системе спутникового позиционирования рыболовных судов. И члены Совета Федерации пообещали разработать нужный документ. То есть команда рыболовецкой шхуны скоро не сможет бесконтрольно увезти улов в Норвегию или Японию. Так же под контроль прокуратуры попадает квотирование рыбного лова. Так же работа пограничной службы.
"За девять месяцев 2007 года количество уголовных дел в отношении государственных чиновников, допустивших превышение своих полномочий и злоупотребление ими в этой сфере, возросло на 35%. Процесс распространяется на всех - от инспекторов рыбоохраны до руководителей правоохранительных органов", - сообщил чиновник.
- Чтобы мы смогли есть собственную российскую рыбу, мало запретительных мер, - уверен Константин Згуровский. - Надо решить проблемы квот и портов, дать зеленый свет поездам с рыбой и наладить переработку. А для этого дать долгосрочные гарантии российскому бизнесу, который захочет строить филейные и консервные заводы в Мурманске и на Камчатке.
Может, тогда жить мы станем лучше и дольше. Это не шутка. Ученые считают, что продолжительность жизни японцев (84 года у мужчин и 89 лет у женщин) прямо связана с потреблением огромного количества рыбы.