Трудно даже предположить мотивы такой весьма странной секретности. Зато легко представить, что творится в душах друзей и близких остальных членов экипажа: "А вдруг среди опознанных и наш? Вдруг только до меня не дошло печальное известие?"
В Главном штабе Военно-Морского флота, куда "Труд" обратился за комментариями, долго не находили нужных слов для ответа. Дали лишь понять, что решение окутать столь трагические детали операции бесполезной завесой тайны принимали не моряки.
А кто, интересно, из руководителей аварийно-спасательных работ в Баренцевом море был автором такого сообщения, прозвучавшего пару дней назад: "Из 9-го отсека подняты еще несколько тел погибших подводников". Несколько... Их что - сразу и сосчитать не удалось?
Сегодня работы ведутся по вырезке технологического окна в 3-й отсек крейсера. То есть туда, где, по логике, разрушения от взрыва торпедного боезапаса намного сильнее, чем в кормовом, 9-м. Естественными выглядят предположения, что достать кого-либо оттуда шансов еще меньше, чем из кормовых помещений "Курска". Хотя из этого вовсе не следует, что в 3-й отсек и не стоит идти водолазам. Ведь любая новая информация о состоянии подлодки бесценна для тех, кто пытается сегодня докопаться до причин катастрофы. Более того, она необходима, чтобы принять точное решение о способах и возможности подъема корабля, как планируется, летом будущего года.
Наконец, не худо было бы аккуратно изъять из погибшего "Курска" и хоть что-нибудь из множества секретов государственной важности, которых всегда полно там, где есть ядерное оружие. Вот это-то последнее, вполне логичное и обоснованное, на наш взгляд, предположение, отчего-то вызывает яростные протесты командующего Северным флотом адмирала Вячеслава Попова. "Пусть это останется на совести досужих журналистов. На "Курске" нас интересуют тела подводников, и только тела", - примерно так не в меру раздраженный адмирал комментировал предположения репортеров.
Почему честно не объявить всей стране: да, на "Курске" немало тайн, причем таких, которые, попади они в недобрые руки, нанесут большой, может быть, даже невосполнимый ущерб безопасности России?.. Предотвратить утечку мы обязаны любыми средствами.
Размеры возможного ущерба можно представить из примеров недавней отечественной истории. Многим памятен вероломный побег в 1976 году в Японию на истребителе МиГ-25 советского летчика старшего лейтенанта Виктора Беленко. В руки потенциального противника, как тогда называли американцев и японцев, попал самый совершенный на то время наш боевой самолет. Прежде чем его вернуть в Советский Союз, МиГ-25 развинтили и изучили до последней гаечки. Однако не двигатель истребителя, прицелы и рули, устройство которых благодаря предателю узнали за рубежом, были самой большой нашей потерей. Главное - в одночасье, по сути дела, рухнула вся гигантская система ПВО страны - как только американцы сняли с МиГ-25 и узнали частоты советской системы опознавания "свой-чужой". Такая стояла и стоит на любом самолете и корабле любой страны мира. Если враг перед атакой выставит нашу частоту на своих самолетах - любые средства ПВО бессильны их остановить.
Автор этих строк служил тогда в Севастополе. И сам видел, как в течение многих месяцев к Угольной стенке один из другим становились наши корабли, а представители промышленности меняли на них аппаратуру опознавания. Гигантскую эту работу пришлось вести на всех флотах, на всех аэродромах и во всех дивизионах ПВО. Стоило это миллионы полновесных советских рублей.
А в 1974 году вблизи Севастополя в результате пожара в кормовом ракетном погребе затонул большой противолодочный корабль "Отважный". Тонул он долго, все секретные документы и аппаратуру засекречивания с него успели снять. Но осталось много чего другого. И "Отважный" через три года на 130-метровой глубине был взорван 80 тоннами тротила.
С атомоходом, понятное дело, взрывом дело не решить и секреты не уничтожить - что тогда будет с реакторами? Надо снимать и поднимать то, что возможно. Ждать, когда поднимут весь корабль? А поднимут ли? Технического решения на этот счет пока нет.
Было бы верхом наивности предположить, будто руководство флотом не ломает головы над такой проблемой. Так зачем же напускать туману, уважаемые товарищи адмиралы?