Автор вспоминает близких ему людей, оставивших глубокий след в литературе и искусстве: друзей и коллег Георгия Товстоногова, Фаину Раневскую, Михаила Швейцера, Александра Володина, Евгения Евстигнеева и других. Своих родителей - актера и режиссера, впоследствии возглавившего художественное руководство всей системой цирков СССР, Юрия Сергеевича Жихарева (Юрский - сценический псевдоним, взятый отцом еще в гимназические годы) и преподавателя музыки Евгению Михайловну Романову.
Но это не просто горестная эпитафия: печаль светла, и Сергей Юрский приводит немало забавных эпизодов из жизни своих героев - к примеру, такой разговор с Раневской:
"- У вас сегодня концерт? Бедный... Что же вы будете читать?
- ...Есенин, Мандельштам, Пастернак, переводы Цветаевой - в общем, классика двадцатого века...
- Ося, Боря, Марина...
Всех знала. И они знали ее. Сколько было пережито вместе...
- Ну еще кого читаете в концерте?
- Шекспира...
Я смотрю на Раневскую и чувствую, как волосы мои встают дыбом и голова туманится... Вот сейчас возьмет и скажет: "...Виля!" Раневская поняла. Хохочет".
Вот из таких деталей - то смешных, то грустных, но всегда запоминающихся - возникают не парадные, а живые портреты. "...Да не минуют нас в разговоре об ушедших ни чувство юмора, ни свободное дыхание жизни, которыми были наполнены эти выдающиеся люди", - пишет автор в своем предисловии. И это ему вполне удалось.