Эта роль не просто легла на душу артиста, она всколыхнула его эмоциональную память, заставила вновь окунуться в то далекое прошлое, когда отец вернулся с войны с изуродованным лицом, а мать была по-настоящему счастлива. Потому что это был единственный уцелевший в их семье мужчина. Очень многое в образе не сдавшегося командира из "Анкора" Гафт взял от отца, любовь к которому пронес через всю жизнь.
Московский дворик на улице Матросская Тишина рядом со знаменитой тюрьмой навсегда запомнился долговязому пареньку, гордившемуся тем, что братва с наколками на спинах и на руках защищала его во время драк. Когда Вале изрядно доставалось, он не слишком огорчался. И только решив стать артистом (толком еще не представляя, что это такое), начал все же во время потасовок беречь свое лицо...
Трофейные аккордеоны, патефоны, пластинки с песнями Шульженко, Утесова стали непременными атрибутами его отрочества. Когда Гафт пришел в 1953 году поступать в Школу-студию МХАТ, то ослепил приемную комиссию золотой фиксой, заменившей выбитый в тех дворовых баталиях зуб. Он был счастлив, когда второкурсники Игорь Кваша и Михаил Козаков взяли над ним шефство и помогли пройти три тура. Так с тех пор они и дружат, а с Игорем Квашой вот уже 36 лет выступают на сцене "Современника". Поэтому одна из эпиграмм Гафта посвящена ему:
Артист великий, многогранный,
Чего-то глаз у вас стеклянный.
Быть может, это фотобрак?
Так почему ж хорош пиджак?
Откуда прорезался поэтический дар у Гафта - он и сам не знает, литераторов в его роду не было. Разве только дружба с великим чтецом Дмитрием Журавлевым да концерты Ираклия Андроникова, на заре юности советовавшего Гафту не становиться артистом, сыграли в этом какую-то роль...
Гафт часто вспоминает, как, будучи студентом, пришел на съемки фильма Михаила Ромма "Убийство на улице Данте" и долго не мог справиться с трясущимися руками и испариной на лбу. А когда стал извиняться перед мастером, тот успокоил его: "Ну что ж, пусть ваш убийца будет застенчивым"... Сегодня трудно представить "громовержца" Гафта застенчивым, и тем не менее только его близкие друзья знают, насколько это нежный, трепетный человек. Он тяжело пережил уход из жизни близких ему Олега Даля, Андрея Миронова. Вообще память о дорогих сердцу Гафта людях очень значима для него. Как-то один известный критик готовил вечер, посвященный памяти Фаины Раневской, и пригласил на него современниковцев, игравших с ней. Но перед этим допустил непростительную ошибку, написав разгромную статью на спектакль "Мы едем, едем" в постановке Галины Волчек, и таким образом, восстановил против себя руководство театра, которое посоветовало артистам на вечер не ходить. Как люди подневольные, они подчинились, но только не Гафт. Во-первых, он привык держать данное обещание, а во-вторых, память о великой актрисе для него важнее, чем корпоративная солидарность, замешенная на обиде. Он действует, живет по своим внутренним законам и поэтому предугадать его поступки невозможно.
Для меня остается загадкой, почему Гафт, в свое время поменявший несколько театров и покинувший Эфроса, который очень многому его научил, вот уже много лет ладит с Галиной Волчек и не уходит из "Современника", хотя его постоянно сманивают другие театры. С этим вопросом я обратилась к ведущей актрисе "Современника" Лилии Толмачевой, строившей театр вместе с Евгением Евстигнеевым, Игорем Квашой, Олегом Ефремовым...
- Валя пришел в "Современник" за год до ухода Олега Николаевича из театра, который всех звал за собой во МХАТ, но не все откликнулись на его призыв, многие остались, остался и Гафт. Он всегда выделялся среди нас самостоятельностью, своим особым существованием в профессии. И если актеры во время репетиции говорили, что им все понятно, то он продолжал мучить режиссера бесконечными "почему". Для него понять - значит пойти и тут же сыграть. Думаю, такая взыскательность импонирует Галине Борисовне, которая давно покорена его талантом.
Гафт никогда не был обделен вниманием режиссеров. Равно как и активным интересом прекрасного пола. По словам Толмачевой, ему нравилось "притяжение" прекрасных дам, он охотно флиртовал с ними, но у него были и серьезные отношения. С первой женой-манекенщицей Гафт прожил несколько счастливых лет, потом были второй брак и множество других романов, о которых шушукали по Москве. Но после встречи с Ольгой Остроумовой, актрисой Театра им. Моссовета, Валентин Иосифович остепенился, стал примерным мужем, и эта роль, судя по всему, ему нравится. И потом, он никогда ничего не делает наполовину, если уж любит, то любит...
После общения с Лилией Толмачевой я решила поговорить о юбиляре с Михаилом Козаковым. Эти два актера в чем-то похожи друг на друга. Ведь не случайно после ухода из "Современника" Козакова все его роли стал играть Валентин Гафт. Не дожидаясь моих вопросов, Михаил Михайлович тут же взял инициативу в свои руки и продиктовал мне следующее:
"Дорогой Валя! Страшно сказать, но с тобой мы знакомы с 1953 года. Сколь же это получается? Больше полувека?.. И не просто знакомы, но и, не побоюсь слова, дружны. Оба дебютировали в фильме "Убийство на улице Данте" у Ромма, потом играли вместе в сказках, комедиях, не говоря уже о фильме "Здравствуйте, я ваша тетя", который стал классикой. Ты оказал мне честь и снялся в моей любимой и нелюбимой тобой картине "Визит дамы". Мы оба с тобой любим поэзию, оба пишем эпиграммы: ты на меня, я на тебя. У нас трудные характеры, но самое главное, что нас объединяет: ни ты, ни я не карьеристы, самое главное для нас - это наше ремесло, пафосно говоря, искусство. Еще есть общее: мы оба перешагнули порог 70-летия. Я год назад, ты теперь. Дорогой мой старый друг, я желаю тебе здоровья, еще раз здоровья, ибо все остальное гиль".
Недавно на праздновании 70-летнего юбилея своего друга Олега Табакова, с которым Гафт учился на одном курсе и работал в "Современнике", Валентин Иосифович подарил ему икону, которая бы хранила его от всех бед. Он-то хорошо знает, как нынче непросто живется актерам. Сколько сил надо для того, чтобы не выпасть из обоймы востребованных, и какие для этого надо иметь железные нервы. Несколько месяцев назад он сам угодил с нервным срывом в больницу, и если бы не заботливая Ольга и верные друзья, то неизвестно, как бы все обернулось. Поэтому журналисты "Труда" с редким единодушием присоединяются к Михаилу Козакову с пожеланиями крепкого здоровья юбиляру и надеются, что в порядке взаимности Валентин Иосифович еще не раз порадует всех любящих его новыми своими удачами на сцене и в кино.