В киоске рядом с храмом и старинной часовней - церковная утварь: иконки, крестики, книги. И вдруг - глазам не верю! - ряд литровых бутылок янтарной ракии (местная самогонка из фруктов), и внутри каждой - деревянный крест. Большой. В горлышко не пролезет. На посудине ценник - 15 евро. Разглядываю витрину дальше - и опять сюрприз: в следующей партии бутылок в ракии плавают крупные, чуть не с кулак, груши. Как они там оказались? Хозяин киоска и настоятель православного храма протоиерей Ранджел предлагает посмотреть, как это происходит.
- Сначала надо сделать заготовки для креста, потом собрать их внутри емкости, - объясняет он.
Детали креста - это аккуратно вырезанные лобзиком досочки с пазиками для соединения. Они - из ствола акации. Ранджел заталкивает составные части креста в плоскую, как фляжка, бутылку. Потом длинным крючком накладывает пазик на пазик - готово. Пробую и я проделать то же самое. Получается с десятой попытки. Собранный крест нельзя трогать - рассыплется.
- Теперь заливаем простую воду и оставляем на неделю, чтобы дерево набухло, - учит Ранджел. - После этого тщательно промываем бутылку горячей водой и тогда наполняем ее ракией.
Через месяц чистая, как слеза, самогонка превращается в настойку янтарного цвета. Пробую глоток из готовой партии - напиток крепок и вкусен.
Святой отец сообщает, что уже изготовил и продал тысяч шесть бутылок настойки на акации. Покупают в основном иностранцы. Чаще всего - американцы и россияне из состава международного воинского контингента сил по поддержанию мира в Косово и Метохии. Но берут и финны, поляки. Предлагаю автору крепкого напитка назвать его своим именем - "ранджеловкой". Отец горько улыбается и говорит, что не от хорошей жизни он выставляет алкоголь на продажу: для него это не просто огромное подспорье, а статья доходов, которая помогает выжить самому и семье из шести душ, да еще и содержать храм и часовню. Раньше спиртное в монастырях и храмах тоже изготовляли - таковы традиции, - но никто не делал ракию на продажу. Держали для гостей. А теперь...
Этнический конфликт, разразившийся в крае несколько лет назад, вынудил сербское население бросать свои дома. Тысячи беженцев покинули Косово и Метохию, свою родину, где жили и молились веками. Часовне рядом с храмом, где служит Богу Ранджел, несколько сотен лет. Ни турки, властвовавшие здесь пять веков, ни албанские боевики не смогли ее уничтожить. Остался и храм, хотя в Косово и Метохии албанские националисты разрушили около сотни религиозных святынь. Этот храм и часовню не дали превратить в руины международные миротворцы. Примыкающий к ним район городка Липлян теперь является сербским анклавом. Защищают его официально финские военные. Но прихожан от этого не прибавляется. Сербы, убежавшие от погромов, которые чинили албанские боевики, не возвращаются. Боятся. Сборов и пожертвований от прихожан - кот наплакал. И помощь из Белграда от Сербской православной церкви не приходит: граница между Сербией и Косово и Метохией в прямом теперь смысле на замке. Протоиерей даже зарплату не получает уже несколько лет. Вот и приходится выкручиваться.
- А как попадают в бутылки груши? - допытываюсь у отца после третьего глотка "ранджеловки". Он встает и ведет меня в сад. Вот это да! На деревьях "растут" бутылки! Внутри каждой - небольшой плод.
- К осени груши вырастут и я их залью ракией. Этот продукт стоит дороже - 40 евриков. Идет нарасхват.
Прощаясь с отцом Ранджелом, я все-таки задал "щекотливый" вопрос: как же сочетается служение Господу и такое в общем-то не слишком благородное и даже греховное производство?
- В человеке есть духовное и телесное начало. Если ты приобщился к духовному, почитал молитву, очистился, то почему бы и не удовлетворить телесные потребности... Не теряя разума и меры во всем.