- Римма Федоровна, судя по вашим стихам, у вас было немало разочарований, в том числе в людях...
- Так это, по-моему, вполне заурядная ситуация. Чем старше становлюсь, тем больше убеждаюсь в правоте одного из постулатов христианской религии и других духовных учений: надо постараться полюбить своего врага. То есть попытаться вынести свое неприятие на уровень понимания его взглядов, его позиции. Это вовсе не означает, что всю жизнь потом будешь жить с ним в обнимку. Но обиды простишь.
- Вам это удавалось?
- Было время, я очень плохо, хотя и не без основания, относилась к одному поэту. Меня злило то, что он бездарен, но занимает достаточно высокое служебное положение, глуп - но считает себя вправе повелевать другими. Эта злость меня иссушала. А потом, конечно, не без помощи мудрых книг, попробовала посмотреть на себя и того человека другими глазами. Да, он - дурак, но в этом есть даже что-то забавное, его глупость очевидна, над ним все смеются. Так, может быть, стоит, напротив, ему посочувствовать? Мы из одной профессиональной среды, но каждый из нас идет своей дорогой. Да, он - плохой поэт, но и это не повод для негодования, у него есть свой читатель, а мне хватает моего пространства. И вообще он - хороший парень, которому бывали не чужды вполне человечные поступки...
Но, конечно, иногда не остается ничего иного, как поставить точку во взаимоотношениях с тем или иным человеком - раз и навсегда.
- У вас вспыльчивый характер?
- С годами научилась сдерживать эмоции. И все же "загораюсь" моментально: бью посуду, кричу. Потом - прошу прощения. Разумеется, это вовсе не означает, что я сторонница выяснения отношений именно таким способом. Но я - такая.
- Наверное, многих недоразумений и неприятностей можно избежать, если соотносить свою внутреннюю жизнь с высшими законами...
- Путь к Богу, к постижению сложных философских понятий индивидуален. Это путь сомнений, неверия, спотыкания, казалось бы, на самых что ни на есть прописных истинах. Одни рождаются с верой, другие приходят к ней постепенно. Нередко на осознание этих вопросов уходит вся жизнь. Я полагала так: даже если я безбожница, то Господу нужны и такие, как я. Он и меня простит и повернет к Себе. Ведь, будучи даже неверующим человеком, можно не совершать безнравственных поступков.
Возможно, вы правы - не восстановив гармонию с миром, небесами, фактически с самим собой, ждать чего-либо путного бессмысленно. В человеке живут много бесов - тщеславие, себялюбие, эгоизм. Например, чаще всего суетливое желание оказаться в первых рядах совершенно неоправданно: человек даже в голову не берет: а по силам ли ему этот труд? Ну как можно завидовать Ростроповичу? Он гений. А какому-то мелкому Сальери лавры Мстислава Леопольдовича не дают спать спокойно. При этом завистник напрочь забывает об обратной стороне медали - о той дороге мук, страданий, дерзаний, которой шел на Олимп великий музыкант...
Мне кажется, для того чтобы совладать со своими недостатками, надо не просто подавить их в себе, а растворить в действительных ценностях.
- Вы производите впечатление довольно общительного человека. Для кого открыт ваш дом?
- Когда-то глубоко тронули мое сердце стихи Константина Симонова "Дом друзей":
Дом друзей, куда можно зайти
безо всякого,
Где и с горя и с радости ты
ночевал,
Где всегда приютят и всегда
одинаково,
Под шумок, чем найдут, угостят
наповал...
Долгое время считала свой дом таким же "домом друзей". Но потом поняла: на протяжении многих лет занималась замусориванием своей жизни - в дом попадало немало случайных людей.
Не знаю, когда чувствовала себя больше одинокой: тогда, в бытность празднований Дней литературы, бесконечных щедрых застолий, или теперь, когда почти все знаешь наперед, когда можно почти безошибочно спрогнозировать, что чем начнется - чем закончится.
Характер человеческого общения зависит и от времени, и самого человека. Допустим, в молодости не выбирала. Приглашали - шла. И к себе звала. Либо от скуки, либо от желания расширить кругозор. Один из моих первых учителей Николай Старшинов писал в Хабаровск, где я жила после окончания Ленинградского университета: "Если тебя освободить от твоей работы, то за сутки ты перезнакомишься со всеми нашими миллионами граждан". То было узнаванием жизни. В молодости очень страшно не состояться. Вот и бежим за иллюзиями, миражами, воздушными шарами. Догоняем или не догоняем. Одно время я даже мечтала влюбиться в миллионера и о том, чтобы он подарил мне бриллиантовое кольцо, машину, дом с бассейном. Сейчас эти фантазии кажутся мне безумно смешными. Или - какой смысл говорить, что хочу купить остров в Средиземном море? Это же невозможно. А если разобраться, то даже и не нужно. Пытаюсь вести жизнь в измерении сегодняшнего дня - с любимыми воспоминаниями и вещами, со старыми и новыми друзьями.
- И с семьей?
- У меня очень негативный и несерьезный опыт семейной жизни. Нормальная семья немыслима без любви. А еще в семейных отношениях много договорных обязательств. Это огромный труд. Одна моя знакомая девочка стремилась выйти замуж за певца, ходила за ним по пятам. Спрашиваю ее: "Готовить не любишь, детей не хочешь. Зачем же тебе этот брак? Быть его женой - значит быть его нянькой". Сегодня моя семья - это внуки, сын.
- С кем из поэтов-женщин вы дружите?
- Применительно к нашим отношениям слово "дружба" не подходит. Скорее, это любовь. У Маргариты Агашиной есть такие строки про журавлей:
Они всю жизнь летают рядом,
Но это больше, чем любовь.
Так и мы - летаем рядом. В юности общалась больше с Беллой Ахмадулиной, с Новеллой Матвеевой. Жизнь развела нас в разные стороны. Однако это вовсе не означает, что я не интересуюсь их творчеством. С любовью отношусь к Тамаре Жирмунской, из молодого поколения - к Елене Исаевой, Ольге Маториной.
Вообще не люблю ничего соединительного по признаку пола. Выступая однажды перед американцами, сказала: о том, что я "женский" поэт, узнала от Ларисы Васильевой. "Читай свои стихи - сама поймешь", - пояснила Лариса...
- Что, по-вашему, главное в отношениях между людьми?
- Прежде всего опять же любовь. А любовь - это не всегда за что-то, не всегда - почему, а часто - вопреки. Посеять любовь можно. Надо все время качать-качать из себя кровь - приручать. Как объяснял Лис Маленькому принцу: "Если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете..."
- Существуют ли во взаимоотношениях какие-то правила, которые являются своего рода "гарантией" на прочность?
- Такой "гарантии" никогда нет и быть не должно. Выйдя замуж во второй раз, долгое время жила в гражданском браке. Но меня не покидало желание оформить наши отношения официально. И что же? Как только мы наконец расписались, все пошло кувырком... Иногда женщина думает, коли она надела на мужчину хомут законного брака, можно и успокоиться. Нет, напротив.
Что же до законопорядков общения, то за века их выработано человечеством немало. Но как себя вести, каждый решает сам. Например, когда моим правилам игры не подчиняются, я либо смиряюсь, либо ухожу...
- Что чаще?
- Заставить кого-то плясать под свою дудку, жить по своим принципам тяжело. Перевоспитывать другого неконструктивно. У меня тут побед, где смогла настоять на своем, не было. Возможно, они впереди.
- Что вас особенно задевает?
- Очень страдаю, когда мне врут. И все же предпочитаю, чтобы обманули меня, а не наоборот. Мне кажется, сама ко лжи не способна. Если совершала какие-то проступки, то неосознанно. Потом сильно каялась. Обижаем-то обычно близких. Как писала в одном из своих стихов:
...потому что мимо проскользя,
зла друг другу причинить
нельзя.
Чужое - оно чужое и есть.
- Вы и не из тех, кто живет по принципу "моя хата с краю"...
- Поэзия - борьба. И борьба - общественная. Давным-давно я написала стихи о матери, родившей ребенка вне брака, - "Женщина боялась одиночества". Вроде бы маленькая частная драма. Но сколько женщин, да и детей страдали от этого статуса - мать-одиночка. Я сама родила ребенка, не будучи официально замужем. Когда пришла в загс записывать сына, меня там спросили в лоб: "Одиночка?" Отвечаю: "Через неделю собираюсь расписываться". Голос чиновницы сразу помягчал: "Так что же вы, голубушка, сразу не сказали?"
А во время войны в Афганистане я написала стихи, точнее, песню "Не посылайте детей на войну". Показала композитору Оскару Фельцману. Он: "Спрячь. Посадят". А стихи были простые:
Не посылайте детей на войну!
В мире о стольких - лишь
вечная память...
Чью-то ошибку и чью-то вину
Не заставляйте исправить.
Поэт всегда личность, живущая и по законам, и против законов общества. Часто он бывает с ним в конфронтации. Однако только такими усилиями, а нередко даже жертвами общество движется дальше... И как бы ни относился чиновный и нечиновный люд к тому, что поэту диктует сердце, нередко это единственное нормальное человеческое мерило.