Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
Звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас не менее загадочны, чем сами носители этого закона с их колоритными прозвищами. Кто-то велик духом, а слаб телом, кто-то наоборот, но и то и другое может стать источником вдохновения.
Исповедальный монолог актрисы и хореографа о пережитом. Из вспыхивающих в памяти картинок она складывает яркое мозаичное панно жизни. Вагановское училище, куда «поступила по блату» и за бунты не раз была отчислена. ГИТИС, улица Неждановой, «Новая опера», «Табакерка», Бостон, Париж... В каждой зарисовке — шквал эмоций и безудержного темперамента. Мини-портреты Олега Ефремова, которым нельзя было не очароваться, Гидона Кремера, вздыбливающего своим смычком самые потаенные струны души, а еще — Барышникова, Курентзиса... Размышления про то, что любовь с годами не проходит, а живет нестерпимой болью и непереносимым счастьем. Про горечь потерь и то, как выплывать, не прося ни у кого помощи. Про бессмысленность суеты и игры в прятки с одиночеством и ударами судьбы. Много интересного про учеников — педагогика ее призвание — и «бегущие впереди времени» постановки в разных театрах мира. Заповеди Сигаловой: пока сможешь выходить на сцену — выходи, пока можешь танцевать — танцуй. Она умеет «наколдовать усилием воли любовное марево», погрузить в него всех участников спектакля — лишь тогда счастлива и со всей отдачей приступает к работе, начинает удивлять и восторгаться.
Широко известный в ХIХ веке историческими романами и публицистикой писатель Евгений Карнович (1823-1885) в советские годы пребывал в забвении. Однако филологам его труды были доступны, и не исключено, что именно из них позаимствовано описание корней странной фамилии Козодавлев — от служившего при царе немца Кос фон Далена. «Мысль о том, что все древнее наше дворянство не русского, а иноземного происхождения, утвердилась до такой степени, что для родословных росписей постановлено указывать «выехал в Россию оттуда-то при великом князе таком-то». Истоки чисто русской фамилии Свиньины, оказывается, в том, что кто-то из предков этого рода построил свою рать «свиньей» и победил татар. Мало кому известно и то, что «Пушкин был по мужскому колену потомок выехавшего в Россию в половине XIII столетия немца Радши». А царь Алексей Михайлович не оттого Тишайший, что в его правление царили тишь да благодать, а потому, что западный титул clementissimus (буквально — милосерднейший) стали переводить как «тишайший». И «придавался он и царю Петру I», который уж точно «тишайшестью» не отличался.
Почему мы так любим смотреть на небо? В звездах и далеких планетах есть что-то магическое. Они притягивают непознанностью, вдохновляя фантастов на создание параллельных миров, не всегда благостных, а часто готовых к звездным войнам. Иногда эти миры куда привлекательнее, чем жизнь на Земле. По выражению математика и философа Анри Пуанкаре, занятие астрономией «возвышает нас над нами самими». Именно астрономия «являет нам, как ничтожен человек телом и как он велик духом». С этим можно не соглашаться, но то, что смотреть на небо куда увлекательнее, чем себе под ноги, несомненно. Эта астрономическая книга-альбом замечательна тем, что раздвигает горизонты знаний о Вселенной, космосе, Солнечной системе. Рассказывает о великих астрономах и их открытиях, об извечном стремлении человека понять нераскрытые тайны галактик. По объему информации ее можно считать «звездной энциклопедией». Здесь органично соединяются история и современность. Хотя что такое для необъятной звездной системы тысячелетия земной цивилизации? Крошечный миг. Ведь до ближайшей из соседних галактик — туманности Андромеды — более двух миллионов световых лет, а до тех, что подальше, — миллиарды.