На экраны российских кинотеатров вышел новый фильм Андрея Звягинцева «Нелюбовь»
Только что эта картина получила лучшие отзывы критиков и приз жюри на Каннском фестивале. Собственно, у всех пяти больших фильмов этого режиссера схожая судьба: премьера на крупном кинофоруме, награда — и бурная полемика вокруг ленты по старому советскому канону: «Не смотрел, но скажу. И осужу». По счастью, на этот раз путь от мировой премьеры до российской оказался коротким.
Что бы кто там ни говорил, но Андрей Звягинцев не красуется, когда заявляет, что работает не для жюри, а для зрителя, причем широкого. Просто его ленты создаются не для развлечения или поучений, а чтобы смотреться в них как в зеркало, пусть до невозможности чистое и в дорогой раме. Эта нездешняя чистота стиля и красноречивость изображения, возможно, смущали кого-то в творчестве режиссера с самого начала. Вкупе с немногословностью: от леденящих реплик отца из «Возвращения» («Ты сейчас съешь суп и хлеб») или дочки-падчерицы из «Елены» («Жалко — у пчелки») — мурашки по коже. А зрительные образы вроде церкви-новодела из «Левиафана», водруженной на месте уничтоженного семейного гнезда, оказываются посильнее любых слов. Меняются исполнители в кадре, но закадровая команда остается постоянной: оператор Михаил Кричман, художник Андрей Понкратов, монтажер Анна Масс. В «Нелюбви» снова выразительные пейзажи, говорящие интерьеры. Разворачивается ли очередная сцена в элитном кондоминиуме или в руинах среди леса — все нанизывается на нить сюжета, все созвучно эмоциям персонажей.
Говорят, каждый режиссер от фильма к фильму снимает одну картину. Отчасти так, но все же работы Звягинцева можно разделить (пока что) на два периода: один — «Возвращение» с «Изгнанием», где автор тяготеет к притче и где многое завязано на магнетизме открытого им артиста Константина Лавроненко. За притчи Звягинцева попрекали: нет-де привязки к месту и ко времени. Но и «Елена», «Левиафан» и «Нелюбовь», где режиссер обращается к современной российской действительности, многих задели за живое и возмутили. Там такое в зеркале отразилось, что на него, зеркало, принялись пенять. Семья плодящихся иждивенцев безнаказанной убийцы Елены. Коррумпированные мэр с попом из северного города, приспособленцы, неверные жены и предающие лучшие друзья. Или теперь вот в «Нелюбви» — самые что ни на есть близкие родственники, которые изводят и ненавидят друг друга.
«Когда Лев Толстой написал „Крейцерову сонату“, он заметил, что все романы заканчиваются свадьбой. Вот бы кому-то пришло в голову написать о том, что было после свадьбы», — объясняет Звягинцев. В «Нелюбви» именно такое поле битвы: 12 лет брака позади, и люди оказываются у разбитого корыта. Некоторые критики постарались провести параллели с конфликтом на востоке Украины, на что русский режиссер ответил так: «Не хочется историю о людях, о сосредоточенности на себе и эгоизме превращать всего лишь в какое-то политическое заявление. Хотя фон, на котором развивается эта история, совершенно очевиден». Персонажи «Нелюбви» действительно фоном включают российские новости и телепрограммы, в том числе об Украине, но телеящик в кадре у Звягинцева — лишь констатация факта. Это как невидимая радиация: люди смотрят ТВ и еще больше ожесточаются.
Свободу высказывания режиссеру обеспечивает продюсер Александр Роднянский. Причем если в случае с «Левиафаном» в производстве были задействованы бюджетные деньги, то «Нелюбовь» снята сугубо на частные инвестиции, без участия Минкультуры, это истинно независимый проект. «Я очень признателен продюсеру за то, что он принял решение о запуске картины на основании всего лишь трех страничек текста, — признается режиссер. — Сценарий писался уже в процессе наших поисков натуры. Я в счастливой ситуации, абсолютно не думаю о том, хватит нам финансирования или нет».
Итак, супруги разводятся. Она работает в салоне красоты, где и сама бьется в кровь за ускользающую молодость. У нее респектабельный любовник, к которому героиня уходит, так что надо «соответствовать». Он, ненавистный экс-муж, менеджер в отделе продаж, офисный балласт. Впрочем, и у него уже давно есть другая женщина. Общую квартиру продают. Ненужным оказывается лишь 12-летний сын, от этих разборок сбегающий в лес на московской окраине. Ребенка хватятся не сразу. В полиции скажут — мол, погуляет и вернется, а еще посоветуют обратиться к волонтерам. Поиски мальчишки — самая светлая часть картины, странным образом вселяющая надежду в человечество. Кстати, когда Звягинцев встретился для съемок с добровольцами из поискового отряда «Лиза Алерт», ему озвучили цифры: за год в России пропали без вести 6,5 тысячи человек, 80% удалось отыскать...
В «Нелюбви», пожалуй, нет столь мощного посыла, как в «Левиафане». Но есть сильный символ: красно-белая полосатая лента, какой огораживают места происшествий. Мальчик, еще до того как пропасть, подобрал ленту на лесной дороге и повесил повыше, будто знак тревоги. Так она и будет трепыхаться на ветру.
Леонид Павлючик, обозреватель «Труда»
— Не устаю думать о судьбе Андрея Звягинцева, новый фильм которого произвел фурор в Каннах, а сегодня большим тиражом выходит в российский прокат. Удивительно насыщенный путь прошел этот режиссер буквально на наших глазах. Актер по образованию, он поздно стартовал в режиссуре: в канун своего 40-летия поставил «Возвращение», завоевавшее два «Золотых льва» в Венеции — такое ранее удавалось только Тарковскому. А уже в 50, сняв «Левиафан», получивший «Золотой глобус» и номинированный на «Оскар», стал одним из лидеров мирового кино.
Думаю, произошло это потому, что Звягинцев при всем своем безусловном, стихийно, потаенно созревавшем таланте не рассматривает режиссуру как профессию, или тем более средство добывания денег, или как приятное увлечение. Мне кажется, режиссура для него — сжигающая душу страсть, служение, миссия. А только так и можно добиться в искусстве истинных вершин.
И еще... Андрей Звягинцев — один из немногих в нашем кино, кто, как мне кажется, живет по пушкинскому завету: «Самостоянье человека — залог величия его». Он не входит ни в какие советы, не возглавляет фонды и студии, не примыкает к группам и группировкам, не угождает ни власти, ни церкви, ни зрителю. «Ты Царь, живи один», — сказал поэт, адресуясь к другим художникам. Именно так и живет, по моим наблюдениям, лучший российский режиссер Андрей Петрович Звягинцев. И своей судьбой, своими фильмами убеждает нас в исключительной правильности такого творческого и жизненного подхода.
Александр Роднянский, продюсер фильма «Нелюбовь»
Отвечая во время встречи с творческой группой картины на вопрос обозревателя «Труда» по поводу отсутствия господдержки в этом проекте, продюсер сказал:
— Министр культуры отзывался и отзывается вплоть до сегодняшнего дня о «Левиафане» так часто и так тепло (смех в зале), что мне не хотелось бы доставлять ему неприятности снова. Тем более что партнерство с Глебом Фетисовым (сопродюсером Роднянского. — «Труд») позволило нам структурировать картину иного, европейского типа, без господдержки. Это, в свою очередь, позволило Андрею сделать тот фильм, который он хотел сделать. Это для нас принципиальная вещь. Если после фильма «Левиафан» с его более чем 30 международными наградами мы почему-то должны чувствовать себя нашкодившими школьниками, как будто мы что-то не то и не так сделали: Зачем? Мы справились без.