Уж что в России растет с редкой стабильностью, так это коррупция
Коррупция в России продолжает расти: в январе — феврале текущего года число выявленных коррупционных преступлений увеличилось на 11,8% по сравнению с аналогичным периодом 2020-го, говорится в сборнике Генпрокуратуры «Состояние преступности в России».
Около половины таких преступлений приходится на взяточничество, треть из них на мелкое — не превышающее 10 тысяч рублей. По данным прокуратуры, такие взятки чаще других берут полицейские, сотрудники уголовно-исполнительной системы и педагоги. Но общая сумма выявленных взяток в России остается неизвестной, хотя поступают они в конечном итоге в один карман — государственный.
Уже неоднократно Верховный суд выступал с разъяснениями о том, что любые выявленные взятки в денежной форме — инициативные или вымогаемые, добровольные или принудительные — в конечном итоге должны поступать в государственный бюджет. Недавно об этом порядке пришлось напоминать первому кассационному суду общей юрисдикции в связи с уголовной историей, случившейся в Воронеже. Два бизнесмена принесли 2,3 млн рублей чиновнику, занимавшему серьезный пост в правоохранительных органах, а он не стал привлекать их к суду. Взяточника при этом поймали и посадили на два года «с хвостиком», а деньги вернули прежним хозяевам, посчитав их потерпевшими.
Пришлось вышестоящей судебной инстанции внести ясность: дающий взятку становится потерпевшим лишь в том случае, если он заранее сообщил куда следует о вымогателе взятки и вручал «барашка в бумажке» под контролем правоохранительных органов, в качестве участника операции по разоб-лачению преступника. Во всех остальных случаях взяткодатель сам становится соучастником преступления и должен наказываться по закону.
В частности, по данным Верховного суда РФ, в 2020 году за коррупционные преступления были осуждены 7,5 тысячи человек, из которых 1120 — за получение взятки, а 1350 — за дачу взятки. Хотя при особых обстоятельствах, когда взяткодатель сотрудничает со следователем, его могут освободить от уголовной ответственности. Но свои деньги назад взяточник-разоблачитель уже точно не получит.
А недавно пленум Верховного суда РФ внес серьезные изменения в судебную практику о взяточничестве. Во-первых, расширил само понятие «взятка»: теперь это еще и «электронные деньги» (зачисление взятки на электронный кошелек), не только ценные бумаги, но и оказание услуг имущественного характера и предоставление имущественных прав — например, предоставление услуг персонального автомобиля, кредита с заниженной процентной ставкой, ремонт квартиры и т. д. Во-вторых, размер взятки должен исчисляться по намерениям, даже если ее не успели вручить полностью — это важно при определении «значительного», «крупного» или «особо крупного» размера. Расширен круг посредников во взяточничестве — теперь сюда можно включить даже организацию совместного чаепития будущих взяткодателя и взяточника.
Эти перемены, несомненно, добавят работы правоохранительным ведомствам при конфискации взяток «имущественного характера» и дальнейшем распоряжении ими. Сейчас эти обязанности возложены на Росимущество, и Счетная палата после проверки уже докладывала, что «хранение конфискованного имущества обходится дороже, чем выручка от его реализации, эксперты занижают оценочную стоимость вещей, и в целом весь оборот обращенного в собственность государства имущества имеет высокие коррупционные риски».
А ведь параллельно растут и суммы возможных поступлений в бюджет. Может быть, пора найти (или создать) для этих средств компетентных и заинтересованных распорядителей? Наверное, есть смысл подумать о том, чтобы коррупционные средства, украденные в регионах, возвращались в местные бюджеты на особые счета и тратились на особые цели по предложениям и под контролем местных парламентов? Тогда сегодняшние сообщения Генпрокуратуры о том, что наибольшее количество взяточников в нынешних январе — феврале были пойманы в Башкортостане, Москве и Краснодарском крае, а за прошлый год чемпионом стал Севастополь, воспринимались бы в этих регионах с особым интересом...