Длинный рубль вдохновил поначалу пятерых гусевских предпринимателей, которые образовали артель и занялись переработкой древесины. Летом обычно зарабатывали по полторы тысячи рублей, но сейчас доходы падают, к тому же под боком крупный лесокомбинат, с которым не поконкурируешь. У каждого из пятерых - индивидуальный патент предпринимателя: хочешь - работай в коллективе, не хочешь - отходи в сторону, никто не в обиде. Оставшиеся после уплаты налогов деньги делят поровну между собой.
- Будем, скорее всего, расходиться, - неожиданно заключил один из рабочих Алексей Цветков. - Пойдем в коммунальное хозяйство. Хочется уверенности и гарантий - чтоб больничный был, фиксированная зарплата, оплачиваемый отпуск. Да и руки целее будут. На этих станках-самоделках без пальцев останешься.
Изменятся условия, станет народ побогаче, может, и пойдет сельский бизнес в гору. А пока мелкому частнику ничем, кроме торговли, заниматься здесь невыгодно.
- Пишите: главная наша проблема - кадры, - отчеканил генеральный директор ОАО "Бельковский лесокомбинат" Александр Бирюков. - Народ спился, работать никто не хочет, а вакансий полно. Сто человек могу взять хоть завтра!
Но местное население - не парадокс ли? - предпочитает стать на биржу труда и перебивается случайным калымом. Приходится нанимать людей из райцентра, и каждый день возить их на комбинат автобусом.
Если гусевцев на лесозаготовку не заманишь, то приезжие из Украины тут как тут. Отработают сезон, получат по 3-4 тысячи рублей в месяц - и обратно, до хаты.
Спрос на древесину и продукты ее переработки растет. Ежегодно лесокомбинат поставляет заказчикам 60-70 тысяч кубометров продукции, экспортирует ее в Прибалтику и Финляндию. Гордость комбината - бондарный цех. Специально для съемок фильма "Муму", по заказу киностудии, была изготовлена бочка на 2 тысячи литров. Состоятельные люди приезжали заказывать материал для деревянных дворцов стоимостью от ста тысяч рублей и выше. Если бы хватало работников, производство можно было бы расширить. Но работа на лесозаготовках тяжелая, не каждому по плечу. Престижнее, считают гусевцы, устроиться на Бельковский пищекомбинат, где цеха светлы, зарплата вовремя, а еда рядом. Вот только там вакансий нет.
- Мы теперь заявления с лупой читаем. Берем сначала на испытательный срок. Провинился раз-другой - увольняем без разговора. За воротами очередь к нам наниматься, - не без гордости говорит исполнительный директор пищекомбината Николай Коновалов.
- Вот только не видно что-то вашей продукции в Рязани, - говорю я гордому директору.
- А что Рязань! Берет товар только под реализацию. Другое дело - московские оптовики. Привезут сразу мешок денег - грузи все что есть.
Более двадцати наименований плодоовощных консервов выпускает пищекомбинат, принадлежавший раньше райпотребсоюзу, а теперь ставший акционерным обществом. С местным населением у него самая тесная интеграция - гусевцы сдают на комбинат овощи, грибы, ягоды, зелень и сразу же получают "живые" деньги.
Памятником "дикого рынка" стали в Гусь-Железном руины завода сельхозоборудования, выпускавшего гаечные ключи для сельскохозяйственной техники. Приватизация на нем прошла по классическому варианту. Сначала его работники продали свои ваучеры на рынке, потом спохватились и выкупили их втридорога, чтобы обменять на акции завода. Тем временем предприятие лишилось заказов, триста рабочих разошлись по домам, ругая нехорошими словами акции, которые мало кто видел.
Теперь бывшая работница завода Ираида Алексеева работает в местной библиотеке, где с мая не платят зарплату. "И никакого просвета впереди не вижу, - вздыхает она. - Уж мы терпим, терпим..."
Недавно библиотеке пришлось продать часть зимнего запаса дров, чтобы купить лампочки и осветить читальный зал.
Знаменит Гусь-Железный и своим санаторием, куда приезжают дети со всей России. Жилые корпуса размещаются в бывшей усадьбе Баташова - магната екатерининских времен, основавшего на речке Гусь в XVIII веке металлургическое производство. Разбойник, фальшивомонетчик и масон, Андрей Баташов не признавал никаких законов, имел свою опричнину, а холопов приучал понимать волю хозяина по движению бровей. В "страшном саду" он устраивал изощренные пытки.
По легендам, баташовские развалины хранят еще много мрачных тайн, в том числе и секретные ходы в глубокие подземелья, где чеканили фальшивые деньги. Учитель истории местной средней школы Александр Акиндинов в эти рассказы не верит. Ему сейчас не до мифов - разобраться бы с "новейшей историей". Старые учебники Министерство образования запретило, а на новые, "переписанные", нет денег. Как учить ребят? Александру 24 года и в Гусе ему нравится. Изменения к лучшему в семейной жизни молодой учитель связывает исключительно с собственными усилиями - на государство, власть, реформы нет даже призрачных надежд. "Дать ребенку образование, жену в педуниверситет на "заочку" отправить да протянуть от зарплаты до зарплаты - вот и все мечты", - говорит он безо всяких, впрочем, горестных ноток в голосе.
Вместе с главой поселковой администрации Александром Ивановичем Крикуновым идем в гости к дяде Мише - известному на весь поселок мастеру резьбы по дереву. Прознали про гусевского мастера Михаила Данилова в Швейцарии и зовут его туда отделывать дома в русском стиле. Но дядя Миша из родного поселка уезжать не собирается.
Одна из достопримечательностей поселка - сад-дендрарий, который разбил на центральной площади местный садовод-селекционер Борис Васильевич Морозов. На своих 25 сотках Морозов умудряется выращивать три с половиной тысячи видов флоры. Есть у него и абрикосы сибирскоманьчжурской группы, и пробковое дерево.
Морозовский сад зацветает при любом правительстве. Местные бондари после "Муму" стали известны на всю Россию. А дядя Миша пообещал еще одному хозяину новые наличники.