В мире имя Милорада Павича стало известно в 1984-м, после «Хазарского словаря». Слава эта была внезапной и обрушилась лавиной на скромного поэта, историка сербского барокко, который ещё в конце 60-х публиковал свои первые стихи, но больше был ценим профессурой и студентами тех университетов, в которых преподавал.
Напечатанный в «Иностранке» в 1991 году «Хазарский словарь» оказался в России ещё более интерактивным романом, чем об этом предполагал сам автор. Этой эйфорией моментально заразилась и Россия. Сначала его подняли на щит интеллектуалы, которые, жадно прочитав Борхеса, Кортасара и Эко, ждали нового легкоусвояемого интеллектуального развлечения. Затем, изданный в твердых и мягких переплетах, он превратился в модный аксессуар, который молодые люди 90-х носили в руках и изредка меняли на Зюскинда, Бродского, Кундеру или Мураками в зависимости от цвета шарфа или сумки.
Но «Словарь», как и другие павичевские
Рожденный в немецкой оккупации и переживший бомбежки Белграда, Павич иронично именовал себя «самым известным писателем самого ненавидимого народа» и продолжал баловать читателя романами, замаскированными под все что угодно, от кроссворда до расклада карт Таро. Единственное, что оставалось ему написать, по его собственным словам, — это