На днях на речке я слышал такой разговор:
- Мама, я видел летающего йога.
- Миша,
На днях на речке я слышал такой разговор:
- Мама, я видел летающего йога.
- Миша, йоги не летают.
- Еще как летают!
Маленький мальчик был прав: йоги, конечно, летают. Но они в основном уже пролетели. Мода на Индию началась в конце 50-х годов. Тогда стали втягивать животы, чтобы почувствовать позвоночник, и глотать бинты, чтобы прочистить организм. Здоровее не стали, однако нашли себе применение. Но те времена давно миновали, и теперь гейши и самураи куда больше привлекают москвичей, чем йоги.
Сегодняшняя Москва влюбилась в Японию. Сядьте в машину и проехайте по Москве: город, как сыпью, покрылся японскими иероглифами, на широких боках московских троллейбусов нарисована Фудзияма - это реклама ресторанов, выставок икебаны, гастролей театра Но, всевозможной японской техники. На днях я купил в ЦУМе постельное белье, пошитое в России. Продавщица сказала: "Покупайте простыни с иероглифами. Их все покупают. Модно". Теперь у меня вся постель в иероглифах. Не знаю, что там написано, на каких изречениях я сплю, может быть, на японских требованиях отдать им Южно-Курильские острова. Надо будет как-нибудь пригласить знакомого дипломата из японского посольства, чтобы перевел.
Кстати, японское посольство, пожалуй, одно из самых модных мест Москвы. Там на приемах можно встретить всю московскую элиту политиков, интеллектуалов, рок-звезд, банкиров. Все научились есть палочками. Все млеют от японских трехстиший. Парадокс: Россия никак не отдаст (или не надо?) четыре маленьких острова, завоеванных у Японии, она еще не подписала с ней мирного договора, по сути, мы еще враги, а при этом отдала Японии свое сердце - Москву. И желудок: за последние два-три года в Москве появилось около ста японских ресторанов и суши-баров (в советское время был только один японский ресторан в Хаммеровском центре, и то для иностранцев), теперь все влюбленные ходят есть суши, иначе какая это любовь? И если хотите, правду-матку: в Москве существуют курсы гейши, где учат, как управлять маткой и как заказывать ей всякие желания. И русскую душу мы тоже готовы отдать Японии. Самая модная литература - японская, самая почитаемая вещь - японский минимализм (который, строго говоря, находится в кричащем противоречии с российским максимализмом), идеал чести для русских мужчин и женщин - самурай, самый вкусный чай - на японской чайной церемонии (я заглянул как-то в Московский университет, на родной филологический факультет - меня тут же разули и напоили по всем правилам этой самой церемонии), самая модная религия - буддизм.
Правда, простой народ, не различая, где Китай, где Япония (характерная черта: в Москве существует немало китайско-японских ресторанов, чего, пожалуй, нет нигде), сходит с ума вообще от Востока: от его гороскопов, народной медицины, и все дружно празднуют под конец зимы китайский Новый год, а новые русские любят, естественно, эротический тайский массаж. Наиболее продвинутая часть художественной элиты еще больше, чем Японию, любит Тибет. Кто не был в Лхасе, того вообще за человека в Москве не считают. Мне тоже пришлось туда съездить, чтобы не потерять лицо. А теперь я регулярно хожу в Тибетский ресторан на Чистых прудах - для поддержания своей репутации. Кроме того, я расставил всю мебель в квартире по законам фен-шу и, пообщавшись с писателями-коллегами, понял, что самое модное - это писать в духе попсового восточного оккультизма: Владимир Сорокин, Виктор Пелевин, Дмитрий Пригов и другие любимые московскими читателями прозаики выжимают из Востока все соки, чтобы написать новую энергетийную книгу. А Борис Акунин поведал мне, что лакирует свои тексты несколько раз, в духе японских ремесленников.
Раньше в советской Москве Восток скромно жил в Музее Востока и на рынках в образе азербайджанских и таджикских продавцов фруктов; московские улицы подметали хмурые татарские дворники. Восток презирали все, считая, что самое страшное - это грязная, жестокая азиатщина. Нет, конечно, любили "Белое солнце пустыни" и тех же йогов, но это была экзотика. После крушения всех советских ценностей возник духовный вакуум, который и заполнил новый Восток - Страна восходящего солнца. Правда, московские востоковеды и японские дипломаты, несколько испуганные русской бешеной модой на Японию, с грустью говорили мне, что такой Японии, которую придумали себе русские, вообще никогда не существовало, но ведь влюбленные тоже любят не реального человека, а придуманный ими образ. Москва в этом случае - не исключение.