Всемирно знаменитая скрипачка Анне-Софи Муттер до сих пор ни разу не судила ни одно соревнование. О том, почему ради конкурса имени Чайковского звезда изменила своим правилам, она рассказала «Труду».
— Когда вы впервые обратили внимание на конкурс имени Чайковского?
— Будучи еще семилетней девочкой. Конкурс подарил миру музыкантов, ставших в свое время моими кумирами. Это в первую очередь Гидон Кремер, победивший в 1970 году. Среди лауреатов конкурса Чайковского есть просто хорошие музыканты, а есть и настоящие гении. Я не смогла устоять перед приглашением маэстро Гергиева принять участие в работе жюри. Очень ценю те огромные усилия, которые он вкладывает сейчас в возрождение конкурса и его репутации — и хотела бы по мере сил ему в этом благородном деле посодействовать. Поэтому и приехала в Петербург.
— Но обычно вы отклоняете подобного рода приглашения.
— У меня давно сформировалось совершенно четкое отношение к конкурсам: это состязание нервов, а не талантов. Есть потрясающе одаренные музыканты, которые в силу психологических причин не очень удачно выступают на конкурсах, им также может не хватать харизмы, что подрывает их самооценку. И есть очень средние исполнители с устойчивой нервной системой, которые уверенно отрабатывают программу и оказываются впереди. На мой взгляд, это не очень справедливо. Считаю, что главное для музыканта — умение создать образ, способность выстроить свои отношения с музыкальным материалом. Мне кажется, Моне в свое время сказал, что его целью как художника не является воспроизведение на полотне того или иного человека, ландшафта, предмета. Это, собственно говоря, не фокус. Задача настоящего художника — предложить публике свой взгляд, а безукоризненная техника — это уже просто
— Каковы ваши впечатления от игры финалистов конкурса Чайковского?
— Все участники финала — очень одаренные музыканты, но при этом очень разные и по стилю, и по характеру, и по технике. По этой причине нам очень сложно принимать решение о распределении призовых мест.
— Стипендиатка вашего фонда, американка Нанси Чжоу не прошла в третий тур конкурса. Как вы это восприняли?
— Она еще очень молода, ей всего 18 лет. У этой девушки все впереди. Больше того, она даже еще не до конца определилась с выбором профессии. Нэнси — невероятно одаренный музыкант, она играет на скрипке, альте, фортепиано, но у нее есть и серьезный интерес к занятиям медициной.
— И несмотря на это, вы взяли ее под свое крыло?
— Конечно. Я понимаю, что
— А сами вы почему из всех инструментов выбрали скрипку?
— Для меня она, безусловно, самый прекрасный из музыкальных инструментов. Ее звук максимально приближен к человеческому голосу, а выразительные возможности и тембровая палитра не имеют границ. Когда я берусь за инструмент, то чувствую себя совершенно свободной. Я могла бы сравнить себя со скульптором. Свои звуковые скульптуры я высекаю при помощи смычка. Звук расцветает, подобно цветку, он может стремительно сменить оттенок или увянуть, но в моей власти вернуть ему жизнь, и цвет, и силу — нужно лишь еще одно прикосновение смычка.
— В
— Меня привели к нему на прослушивание чуть ли не силком.
— Какое место в вашем репертуаре занимает русская музыка?
— Наряду с моим основным репертуаром — Бах, Моцарт, Брамс, Бетховен — очень важными для меня всегда оставались Чайковский, Шостакович, Прокофьев и Глазунов. Особенно люблю Чайковского. Мне близка эмоциональность, душевность этого композитора. Для меня Чайковский — воплощение русской культуры и души русского человека.
— Чем в своей жизни гордитесь больше всего?
— Предмет моей истинной гордости — вне сферы искусства. В свое время для меня большим счастьем стало рождение ребенка. Надеюсь, что я — хорошая мать.